История станицы.

Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Путинцев.

Капитан Алексеев заложил в 1718 году при устье протока Иртыша Долонки крепостцу, названную Долонскою (ныне станица Семипалатинского уезда)(Ежемесячные сочинения Академии Наук за 1760 год., стр.125)

Документ № 252
Оперативный приказ № 026 по 13-й кавалерийской дивизии

г. Семипалатинск
10 июля 1920 г. 19 час.
1) Повстанческое движение, быстро распространяясь из района Больше-Владимировской, охватило район станицы Долонь.
2) Комбригом 48-й ВОХР тов. Фалиным [И.К.] для занятия станицы Долонь выслана на пароходе рота 139-го батальона силою 212 штыков при двух пулеметах. Рота передана в мое подчинение.
Приказываю:
3) Командиру роты 139-го батальона 48-й бригады ВОХР по занятии станицы Долонь вести усиленную разведку в направлении дер. Черемуховской, что 20 верст западнее станицы Долонь (по тракту на Павлодар), и села Канонерского для связи с отрядом тов. Новика. Связавшись, перейти в оперативном отношении в полное подчинение тов. Новика. Комроты для быстроты разведки использовать обывательские подводы.
4) Комбригу-2 13[-й кавалерийской дивизии] тов. Новику, продолжая выполнение задачи, поставленной приказом № 025, немедленно связаться с ротой 139-го батальона 48-й бригады ВОХР в станице Долонь и подчинить таковую в оперативном отношении себе. Выслать в распоряжение комроты 15 всадников исключительно для ведения разведки. <...>
Начдив Хмыров
Военкомдив Драпкин

РГВА. Ф. 1494. Оп. 1. Д. 79. Л. 47. Машинописная копия.

Ещё нашёл в интернете вот такой полу рассказ - полу хронику....автор явно с просоветской ориентацией, но это не столь важно, в нём указываются несколько фамилий зажиточных казаков, которые мне попадались в метрических книгах по данному посёлку Знаменского собора от начала 19 века, такие как Шумилов, Таганашев, описываются так же внутренние брожения станицы, но опять же повторюсь - автора с "советским уклоном".....

Но на PDF стоит блокировка не могу загрузить...

Про церковь , освященную во имя Святителя Николая Чудотворца, фото Геннадия Смирнова, потомка посёлка Долонского:

Такой была Долонь в начале 50 г. В бывшей церкве была эл. станция на основе паровозного котла, над крышей видна дереванная звезда обтянутая красной материей, которая ночью светилась.С права от церкви белый (поповский) дом .




Переделка церкви:








Какой была церковь:

Viacheslav пишет: Ещё нашёл в интернете вот такой полу рассказ - полу хронику....автор явно с просоветской ориентацией, но это не столь важно, в нём указываются несколько фамилий зажиточных казаков, которые мне попадались в метрических книгах по данному посёлку Знаменского собора от начала 19 века, такие как Шумилов, Таганашев, описываются так же внутренние брожения станицы, но опять же повторюсь - автора с "советским уклоном".....

Но на PDF стоит блокировка не могу загрузить...

СМЕРТЬЮ ПОБЕДИВШИЙ
На правом берегу Иртыша, в ста километрах от Семипалатинска, раскинулось в три улицы село Долонь. Большое, красивое, утопающее в зелени — центральная усадьба крупнейшего в Прииртышье животноводческого совхоза со средней школой, Дворцом культуры, электростанцией, больницей, детскими садами и яслями, с десятками новых добротных изб механизаторов.
Богатое село: почти над каждой крышей возвышаются радио- и телеантенны, в окнах горит электрический свет, в палисадниках цветут розы и георгины, многие долонцы ездят на собственных велосипедах, мотоциклах, «Москвичах», «Волгах».
Такой стала ныне Долонь, бывшая казачья станица, входившая в кордон Иртышской линии сибирского казачьего войска. Многие десятилетия лихие долонцы верой и правдой служили русским царям, помогали им угнетать казахский народ. И даже после Великой Октябрьской революции они еще долго сопротивлялись Советской власти, добровольцами сражались в рядах колчаковцев, в банде Анненкова.
«Последними могиканами» долонской вольницы в 20-х годах были зажиточные казаки Евстигнеев, Шумилов, братья Пахомовы, Таганашевы, богатая казачка Смирнова . Они держали всю станицу в ежовых рукавицах, не считались с распоряжениями и постановлениями волисполкома, который возглавлял хотя и преданный Советской власти, но слабохарактерный и инертный человек — Николай Васильевич Зонов.
До самого 1924 года почти каждый день во все колокола звонила в Долони церковь; поп — выходец из семьи Евстигнеевых — в своих проповедях неизменно предавал анафеме большевиков . Гудел в кабаке пьяный люд, по-прежнему по степным полям и пойменным лугам паслись тучные табуны дончаков, а по трактам мчались лихие тройки коней, принадлежавших кулакам.
Вот тогда-то в Долонь и приехал первый коммунист с мандатом Семипалатинского губкома партии большевиков, с полномочиями старшего милиционера, с заданием дать решительный бой антисоветчикам.
Это был Николай Васильевич Дикопольский.
Ныне живущая в Долони Мария Матвеевна Кравченко о приезде его в станицу вспоминает так:
— Я тогда в волисполкоме полы мыла и нянчилась о детишками председателя Николая Васильевича Зонова, И вот… Не то в самый покров, дай бог памяти, не то после и заявился к нам молодой парень. Глаза большущие, карие! Из-под форменной фуражки темно-русый чуб выбивается. Росту вроде бы небольшого, но плечи были широченные, а грудь так и выпячивал колесом… Этакий бойкий, разговорчивый, так и сыплет, так сыплет словами: «Почему в комитете пусто?», «Почему кулаки верховодят…», почему, почему…
О себе он рассказывал скупо, сдержанно. Родился в городе Чистополье Казанской губернии, успел закончить только три класса приходской школы, потом уже при Советской власти был слушателем курсов рабоче-крестьянской милиции. Служил на Балтийском флоте, бил колчаковцев в Сибири, является членом партии большевиков…
Прочитав мандат уполномоченного, председатель станичного совета Зонов почесал затылок и растерянно пробормотал:
— Где же, браток, тебя поселить?
Минут пять помолчал и наконец решился!
— Пойдем-ка, дружище, к Евстигнееву Николаю. Казак он справный, дом имеет просторный, а семья небольшая. Там тебе будет удобно и спокойно…
Откуда было знать моряку с Балтики атамана долонской вольницы Евстигнеева и его «теплый» дом? Поверил председателю исполкома, пошел за ним на новоселье.
Первая встреча молодежи с будущим комсомольским вожаком состоялась на берегу Иртыша. Он как-то удивительно просто и понятно рассказывал о Петрограде, о том, как совершилась революция, о Ленине, о встрече с ним… Говорил, что стоял в карауле возле Смольного и видел Ильича близко, слышал его голос.
Поведал тогда бывший балтиец долонцам ленинскую правду о Советской власти, о ее будущем. Рассказал и о себе, не скрыл, зачем сюда приехал:
— Приближаются выборы в Советы рабочих и крестьянских депутатов. Все будем голосовать… Кроме кулаков, богатеев. Будут лишены этого права и некоторые ваши станичники.
— Такое смелое заявление, — рассказывает Мария Матвеевна, — пришлось, прямо скажу, некоторым присутствующим не по вкусу. Со мной рядом стояла Надька Смирнова, вдова-богачка. Муж ее воевал сотником у колчаковцев. Надьке кто-то в память о покойном мужике его колчаковскую фуражку привез. Так она ее в первом углу горницы повесила и как на икону молилась. С тех пор лютую злобу затаила, самогонку каждый день лакает, своих батрачек кнутом сечет. Так вот, когда милиционер рассказывал о себе, как, сражаясь в рядах красноармейцев, беспощадно саблей рубал колчаковцев, Надька Смирнова от злости не выдержала и заорала: «Будь ты проклят!»
Проклятиями встретила Николая Дикопольского в станице Долонь не только вдова убитого сотника-колчаковца, но и другие богатеи. Тем более, что вскоре от слов он перешел к конкретным делам по упрочению Советской власти в станице.
Прежде всего он создал и оформил в станице партийную ячейку. Коммунисты единогласно избрали его секретарем. Затем помог молодежи организовать комсомольскую ячейку. Комсомольцы единогласно избрали его своим вожаком.
Вокруг партийной и комсомольской ячеек начал сколачиваться надежный и верный актив из казаков — бедняков и середняков, а вскоре Николай Васильевич Дикопольский созвал и общий сход всех станичников. На повестку дня его вынес самый злободневный в то время вопрос: об организации комбеда и товарищества по совместной обработке земли.
До сих пор многие старожилы Долони помнят этот сход.
— А где землицу для своего товарищества возьмешь? — спрашивал в упор Евстигнеев.
— Лишек заберем и у тебя, — смело отвечал Дикопольский.
— А на чем пахать будете — баб в плуги запрягете, что ли? — орал на сходке старший Шумилов.
— Твои табуны дончаков придется сократить, — спокойно отвечал ему Дикопольский.
— Советская власть, новая экономическая политика не позволят вам насильничать, — в один голос гудели братья Пахомовы.
Но сход абсолютным большинством постановил создать комбед, начать организацию товарищества по совместной обработке земли. Беднота вереницей потянулась к столу, за которым Николай Дикопольский составлял список желающих добровольно записаться в первый коллектив…
Второе серьезное столкновение Николая Дикопольского с кулаками произошло, когда волисполком принял решение собрать с Евстигнеева, Шумилова и других богачей повышенное обложение. Тут Дикопольский выступал уже в роли милиционера, потому что такие, как Смирнова, братья Пахомовы орали на всю станицу:
— Не дадим ни копейки. Пусть попробуют силой взять!
С такими у милиционера Дикопольского свой разговор был. Вызывал их в Совет, говорил резонно:
— Берем деньги не к себе в карман, а на постройку моста, на ремонт дороги, на проводку в станицу телеграфа.
— Так это же мои деньги — хочу дам, хочу нет, — перебивал младший Пахомов. — Мы пот проливали, зарабатывали копейку и — вот те на, отдай ни за понюх табаку!
— Пот проливали на вас батраки. Вот на их благо и будут пущены эти деньги, — повелительно заключил Дикопольский и установил точный срок, когда надо внести деньги в кассу исполкома.
И вносили.
Особенно настойчиво и горячо действовал большевик Николай Дикопольский в ликвидации змеиного гнезда антисоветчиков, которое свил в церкви поп. Батюшка не только в проповедях предавал анафеме большевиков, но и сколотил вокруг себя хулиганскую шайку и с ее помощью пытался поджечь здание волисполкома, запугать некоторых комбедовцев. Однако милиционер Дикопольский был начеку. Хулиганы были пойманы на месте преступления и с головой выдали попа. Состоялся суд, который превратился в собрание всех станичников. И это собрание решило:
«Колокола с церкви снять, иконы выбросить и сделать в церкви народный дом. Заведующим народным домом на общественных началах поставить Николая Дикопольского».
Нет, не ошиблись долонцы, назначив заведующим клубом балтийского моряка. Скоро бывшая церковь стала настоящим культурным центром в станице. Здесь почти ежедневно собиралось много людей, чтобы послушать интересные лекции на антирелигиозные темы, о международном и внутреннем положении; из Семипалатинска стали наведываться артисты с концертами и спектаклями, оживилась клубная работа в селе.
Сам Николай был замечательный танцор. Поэтому молодежь часто устраивала вечера танцев и песни; впервые в истории Долони был создан драмкружок из самодеятельных артистов, открылся ликбез для неграмотных и вечерняя начальная школа.
— Бывало, — вспоминает Мария Матвеевна, — соберемся в нашем нардоме, разойдемся в танцах да плясках, а Николай вдруг гармонисту команду: «Хватит, браток, «Барыню» жарить. Так всю жизнь проплясать можно. Надо, друзья, и за учебу браться. Памятуйте: ученье — свет, а неученье — тьма». И мы учились — читали книги, писали. На стене висела большая черная доска, на ней задачи решали. Николай был строгим и требовательным учителем.
…Шел к концу 1925 год. Уборочная страда в Долони была дружная. Станичники, даже бедняки, собрали неплохой урожай хлеба. Но на государственные заготовительные пункты его из Долони поступило очень мало.
Тогда, согласно решению волисполкома, милиционер разнес по домам Ильи Шумилова, Петра и Романа Пахомовых, братьев Таганашевых и других богатеев извещения на увеличенную сдачу хлеба государству.
— Нет у нас лишнего хлеба, — от имени всех кулаков заявил Евстигнеев и даже демонстративно открывал крышки пустых ларей.
Дикопольский точно знал, что кулаки решили саботировать хлебосдачу, спрятали пшеницу в тайники.
— Найдем — хуже будет, — предупредил Евстигнеева милиционер.
Предупредил и задумался над тем, как найти кулацкие тайники с хлебом. Стал строить планы этого поиска.
В конце декабря в соответствии с Конституцией и Положением о выборах в Советы Долонский волисполком создал избирательную комиссию. Председателем ее был избран Николай Дикопольский. На одном из своих первых заседаний избирательная комиссия постановила: лишить кулаков права участия в выборах; списки лишенцев были вывешены на видных местах.
…Коротки зимние дни, да долги ночи. Спит станица в ночной мгле, да не вся: ярко горит керосиновая десятилинейная лампа в окне волисполкома, что стоит напротив нардома, пробиваются лучи света лампы-молнии меж ставнями пятистенного дома Надьки Смирновой. В волисполкоме Николай Дикопольский со своими товарищами обсуждает важный вопрос: как организованно провести избирательную кампанию. А в доме Надьки кулаки ядовито шепчутся, как сорвать выборы.
— Надо обойти каждый двор, каждую хату, разъяснить избирателям их права, — напутствует членов избирательной комиссии Дикопольский.
— Дожились, станишники, — бурчит Николай Евстигнеев. — Дыхнуть не дает Советская власть.
— А все он, твой квартирант-заводила, — вставляет Илья Шумилов.
В ту январскую ночь заседание избирательной комиссии под председательством Николая Дикопольского решило: «В двухнедельный срок закончить составление и уточнение списков избирателей». А сборище кулаков в ту ночь решило покончить с Николаем Дикопольским.
12 января 1926 года Дикопольский весь день был занят горячей работой. Как секретарь партийной ячейки, инструктировал агитаторов и провожал их по дворам избирателей для разъяснения советской Конституции и избирательного закона. Как милиционер, с помощью активистов вел поиски кулацких тайников со спрятанным хлебом. Такой тайник, в частности, нашел во дворе одного из братьев Таганашевых. Саботажник вырыл в овчарне огромную яму и прямо в сырую землю засыпал 500 пудов пшеницы. Решил лучше сгноить хлеб, чем продать государству! Хлеб у кулака конфисковали полностью. Как секретарь комсомольской ячейки, Дикопольский собирался провести вечер отдыха молодежи в нардоме.
…Опускались сумерки над станицей. Освободившись от дел, Николай зашел в свою комнату (он по-прежнему жил в доме Евстигнеева) поужинать и переодеться. Присел на скамейку, вытянув уставшие ноги.
— Может быть, в баньку сходишь? — сладко улыбаясь, предложил Николаю хозяин дома. — Чай, давненько не парился?
— А что ж? Это можно.
Пока Николай мылся да парился в бане, Евстигнеев проворно вытащил из оставленной на скамейке кобуры наган, вынул все патроны из барабана, а револьвер с кобурой положил на прежнее место.
Из бани Николай вышел довольный, быстро надел форму, натянул сапоги, опоясался ремнем с наганом, накинул полушубок и направился к народному дому, где уже собиралась молодежь.
— Тот вечер удался на славу, — вспоминает Мария Матвеевна Кравченко. — Николай провел интересную беседу с молодежью о предстоящих выборах, а потом мы долго танцевали. Он танцевал со мной в паре, вместе мы и домой пошли…
Распрощавшись с девушкой, Николай спокойно зашагал по переулку. Но не сделал и ста шагов, как из-за плетня справа и слева выросли в ночной мгле фигуры мужиков.
— Что вам от меня нужно, эй вы, тени? — не робея, спросил Николай.
— Ты, ты, голубчик, нужен нам, — ехидно пробасила одна из фигур и решительно двинулась на Дикопольского.
Еще секунда — и Николая плотным кольцом окружили братья Пахомовы, Евстигнеев, Шумилов и другие кулаки.
— Не подходи, стрелять буду! — крикнул Николай, нащупывая в кобуре пустой наган.
— Ха-ха-ха! — истерически засмеялся Евстигнеев и быком стал надвигаться на Николая.
— Св… — не успел сказать Дикопольский, как рухнул в снег от удара по голове дубиной. Удар нанес старший Пахомов.
У Дикопольского все-таки хватило сил подняться на ноги и даже вцепиться Евстигнееву в горло. Но силы были неравные. Озверев, кулаки гурьбой навалились на балтийца, смяли его, долго били и топтали уже бездыханное тело.
Бандиты пытались замести следы. Труп Дикопольского решили отнести на окраину села, закопать в снежный сугроб, и тихо разойтись по домам.
Но тихо не вышло.
— Я словно сердцем чуяла беду, — смахивая с глаз набежавшие слезы, вспоминает Мария Матвеевна. — Нет, я тогда не легла спать. Минут через пять вышла на улицу и услышала выкрики, возню, удары. Мигом метнулась к волисполкому.
Дежурный сразу же поднял на ноги группу активистов, и убийцы были задержаны.
Враги Советской власти получили по заслугам: суд приговорил их к расстрелу.
* * *
Много врагов — внешних и внутренних — разгромил наш народ. И никогда не забудут советские люди тех, кто не щадя жизни боролся за Советскую власть. Хранят и долонцы светлую память о милиционере-коммунисте, первом полпреде Советской власти в их селе — Николае Васильевиче Дикопольском. Главная улица в селе названа его именем. Именем первого милиционера названа и средняя школа. В центре села раскинулся парк, посаженный в честь отважного милиционера.
На площади напротив Дворца культуры сегодня сооружается обелиск из розового гранита. На нем будет выбита надпись:
Милиционеру-коммунисту
Николаю Васильевичу Дикопольскому,
павшему от рук бандитов
на боевом посту в январе 1926 года.


Вот такой советский рассказ....

Сибирское казачье войско Ю.Г.Недбай

5 графа ДОНСКИХ ??? с Дона казаки???

5 графа ДОНСКИХ ??? с Дона казаки???
А по другим НП есть данные???

Да, Пётр Михайлович, данные есть, куда вот только выложить, подскажите...

Списки казаков-переселенцев из ВВД в Сибирь(это в форуме есть ОБЩАЯ ИСТОРИЯ СИБ КАЗ ВОЙСКА

Пётр Михайлович, таблицы выставил, но качество из-за мелкого шрифта получилось не очень, можете в личку написать свою электронку и я вам скину...

И ещё у меня к вам пара вопросов

Первый это работает ли кто-нибудь сейчас с формулярными списками 1812 года, который вы размещали на сайте?

И второй вопрос видел на нескольких сайтах что вы занимались поисками Маковенко по запорожцам дало это какие-либо результаты или нет? Я просматривал списки запорожских казаков по куреням от 1753 года и только в одном курене нашёл нужную мне фамилию - Михайленко. По спискам на сайте Михайленко или Михайленковы нигде больше не встретились мне - только в редуте Глуховском....и в списке по Недбаю в ссыльных запорожцах....

forum.vgd.ru/289/24921/
forum.vgd.ru/290/25169/
forum.vgd.ru/
Это ВГД. По реестру 1649 года,Проверите все полки и м.б. что найдете!
Я Нашел,теперь нужно Румянцовскую опись почитать ,но дорого!!!! Не тянет мой карман из Киева ,нет друзей,
Думаю что сосланных ,чохом назкали " запорожцами". В основном это участники антипольского,антиуниатского востания,Колиевшена и Уманская резня, Так у меня легенда что мы Полтавские ,а география востаний говорит, что запорожцев как таковых участвовало мало. Запорожцы связаны своими дисциплинарными укладами и массово не били польшу.А так как России нужен был союзник против Турции ,то подавили русские войска эти бунты и сослали наших предков в Сибирь.

По ФС 1812 г.
Заказным письмом на имя Директора РГВИА с указанием ФИО ,если есть № фонда ,дела и страницы( если есть) Совсем дешево Вам ответят и пришлют скан листа из дела.Москвичей сейчас нет ,а из деревни ехать далеко.

Спасибо, Пётр Михайлович за совет, будем писать...может быть там будет указана деревня, потому что у Плотникова Козьмы Назаровича указано только что он с Бийского уезда...

Печать станичного управления станицы Долонской

У Голошубина в описании прихода станицы Долонской (1914 год) поселок Глуховской нигде не числится.
Но поселок Черемуховский числится так же приписным к ст. Семиярской, наряду с поселками: Кривинским, Постепным, Грачевским, Известковым.
Возможно, что здесь ошибка и в приходе ст. Долонской вместо пос. Черемуховского должен значиться пос. Глуховской. Могла быть описка с названием. Нужны дополнительные изыскания.

К приходу станицы Убинской приписаны поселки: Пьяноярский и Митрофановский, где жители станицы – старожилы, а жители поселков числятся переселенцами Полтавской губ.
Остальные приходы крестьянские.