Пресногорьковская - 1921 г.

Сафонов Д.А. Великая крестьянская война 1920-1921 гг. и Южный Урал. Оренбург, 1999
Памяти тысяч и тысяч крестьян, павших жертвой жестокости государства.
…
Это крестьянское восстание началось 31 января 1921 г. в северных волостях Ишимского уезда Тюменской губернии. В первых числах февраля оно охватило почти всю Тюменскую губернию, а также распространилось в смежные уезды - Петропавловский Омской губернии, Камышловский и Шадринский Екатеринбургской. Оттуда оно перебросилось в Курганский и часть Куртамышского уездов Челябинской губернии. Массовость крестьянского выступления, его распространенность на значительные территории уже тогда дали основание красным говорить о подготовленности этого выступления. (1)
…
По мнению чекистов, на территории Челябинской губернии, где происходило восстание, можно было выделить пять основных районов: Мишкинский, Курганский, Лебяжевский, Макушинский и Пресногорьковский. (13)
…
Пресногорьковский район включал в себя Лопатинскую, Половинскую и Башкирскую волости Курганского у. и Пресногорьковскую станицу Петропавловского у. Здесь действовала т.н. "первая народная армия". Штаб ее находился в с.Кабанье (47 верст северо-восточнее Пресногорьковской). Начштаба этой "армии" был некто Дутов - по мнению чекистов, "самозванец, назвавшийся Дутовым, с целью вызвать энтузиазм повстанцев". Среди командиров и "организаторов" чекисты называли "бывшего генерала Анненкова", "бывшего генерала Лебедева", "бывшего генерала Церетлина" скрывавшихся "в женском монастыре под видом богомольцев", а также "бывшего офицера" Морозова, казака станицы Пресногорьковской Ольгинского, казака из д.Кабанье Дурнева. (20)
Вооружены повстанцы были достаточно слабо. Так, "первый освободительный полк" насчитывал поначалу конницы около 200 чел., пехоты 300. Из них винтовками были вооружены только 50, все прочие - пиками, изготовленными в с.Ляпушинском. Несколько позже отряд увеличился до 2000 чел. Но и тогда огнестрельное оружие имели лишь 15% повстанцев, прочие же по-прежнему имели лишь вилы и пики. Сходной была ситуация со "вторым полком" - 1250 чел. "хорошо вооружены" были лишь на одну треть. Очень плохо был снаряжен отряд Мальцева - "меньшинство" винтовками, "большинство" самодельными пиками, топорами, вилами. (21)
В Пресногорьковском районе "народная армия" насчитывала до 1500 чел., "вооруженных на треть". (22) Едва ли не единственным, достаточно снаряженным, был отряд унтер-офицера Дорохова. По данным чекистов, в 7 верстах от Баксары, было "найдено много патронов", 500 винтовок, которые были розданы населению. В итоге "почти все население Баксар имеет оружие, сочувствует повстанцам." (23)
Собственно боевые действия в селах наблюдались лишь поначалу, только когда ячейки оказывали сопротивление. Позже, под воздействием слухов, советские и партийные работники спешили эвакуироваться при первых известиях о приближающихся повстанцах. В итоге последние входили в села, не сталкиваясь с противником. Есть любопытный документ, написанный "военспецом" Жуком, представленный потом в Челябинский ревтрибунал. Жук свидетельствовал: "При занятии какого-либо селения бандами собиралось общее собрание граждан, коммунисты арестовывались и избивались. На собраниях бандитами распространялись заведомо ложные слухи, явно провокационного характера, о том, будто бы ихней бандой заняты Ялуторовск и другие города и селения Тюменской губернии и они идут брать Курган, что скоро придет конец господства коммунистов, которые будто бы отбирают у крестьян последний хлеб и хотят заморить их с голоду. Призывая крестьян к вооруженному восстанию, бандиты говорили крестьянам: мы не бежим от советской власти, а коммунистов нужно уничтожить, если коммунистов не будет, то будет всем хорошо жить, у нас не будут отбирать хлеб.
Затуманив такого рода провокационными слухами головы темного крестьянства, они обращались к ним с призывом помочь им в начатой борьбе против коммунистов и производили мобилизацию населения". (24)
На занимаемых территориях создавались органы новой власти. При этом организационная форма советов не ликвидировалась - как говорилось в одном из приказов - "не отрицая существования советской власти", но подвергалась коррекции. Всем исполкомам в обязательном порядке предлагалось принять особую форму постановления о "Задачах воли народа". Постановление осуждало прежних председателей исполкомов за то, что решения о разверстке принималось без обсуждения с массами, а лишь по партийной директиве, почему "собрание постановило членов партийных от занимаемой должности устранить и волею народа партийных всех арестовать за вмешательство в дела, не подлежащие их ведению, таковых содержать под арестом до выяснения дела". До проведения перевыборов предлагалось срочно создать временный исполком. Проведение хлебной разверстки, признавалось проводимой неправильно, "с нарушением декретов и инструкций, издаваемых центром". Виновными в изъятии последних запасов хлеба и "насильстве" признавались "уполномоченные и инструктора", почему в постановлении и выражался протест "против действий продовольственных органов, производящих неправильные действия по изъятию хлеба и фуражного продовольствия": "при подобного рода порядках жизнь положительно невозможна и невыносима, волость категорически протестует против производимых действий и требует полного снабжения по норме хлеба и фуража для населения и скота". (25) В пределах волостей создавались военные отряды. В каждом селе создавался свой гарнизон, устанавливались круглосуточные караулы, вводились "дежурные подводы", а также специальное дежурство верховых для "специальной передачи донесений и сводок". На подобные дежурства приказывалось назначать граждан 45-60 лет. Граждане же 18-45 лет подлежали мобилизации. Для этого при исполкомах создавались военные комиссии по мобилизации крестьянской армии. Кроме того, военные комиссии занимались сбором вооружения и боеприпасов от населения, а также рассмотрением дел "подозрительных лиц, и принадлежащих к партии коммунистов", задержанных в деревнях и потом этапированных в ближайшую военную комиссию. Выступая против коммунистов, повстанцы, тем не менее, восприняли их лексику - все "невыполняющие боевые приказы" объявлялись "врагами народа". (26) Население к мобилизациям относилось сочувственно. Присоединялись и добровольцы.
…
В Пресногорьковском районе отряд коммунистов с.Лопатинского (23 версты к югу от ст.Лебяжье) разбил 20 февраля два отряда повстанцев, каковые отступили на поселки Моховое и Неган (15-20 верст восточнее Лопатинского) и к д.Калашной, потеряв 22 чел. убитыми. Среди погибших - начальник Лопатинской группы и начальник гарнизона из деревни Худяковой. 21 февраля повстанцы пытались занять Пресногорьковскую, но были отброшены, потеряв 40 человек убитыми и 40 ранеными. Потери красных составили убитыми - 2, ранеными - 8, пропавшими без вести - 2. 27 февраля красные после двухчасового боя выбили повстанцев из Камышловской (в 10 верстах от Пресногорьковской). (29) К 28 февраля красные вошли в д.Речную (в 10 верстах юго-западнее Лебяжьего).
…
Успеха красные добились и в Пресногорьковском районе. 2 марта они заняли Калашниково, Хуторы, Батырево. Отряд повстанцев численностью до 1500 чел. ушел в направлении Нижне-Алабугской (50 верст восточнее Куртамыша), проводя по пути мобилизации. 3 марта части красных со стороны с.Лопатинского (30 верст юго-восточнее Лебяжьего), перешли в наступление и заняли д.Маслову, Степное, Долгое, Моховое, Саратовку, Давыдовку. 5 марта ими было занято с.Васильевское (45 верст южнее Лебяжьего), с.Башкирское и д.Филипповка. Повстанцы, отступившие из Куренской волости Курганского у. к 5 марта перегруппировали силы в районе пос. Архангельского и Николаевского, готовя удар на Пресновскую. В то же время к 8 марта части красных заняли без боя оставленные повстанцами поселки Редут, Пресновский, Исаевский, Святодуховский, Островский, Давыдовский, Ново-Рыбинский, Миролюбовский. Следуя за отходящими на юго-восток повстанцами, к 10 марта красные заняли пос.Евгеньевский, Макарьевский, Богдановский, Рождественский, Троицкий, Сенжаровский, Дмитриевский, Владимирский. Попытка отряда повстанцев силой в 1000 пехотинцев и 1000 конных при 500 винтовках 11 марта вновь вернуть себе пос. Троицкий, успехом не увенчалась. С фактическим взятием под контроль красных южной части Курганского уезда восстание в пределах Челябинской губ. можно было бы считать подавленным. Однако, перегруппировавшись в Ялуторовском уезде в "народную армию", в начале апреля повстанцы вновь вступают в пределы губернии. Всего в "армию" под общим командованием Борева объединилось 5 отрядов общей численностью до 6 тыс. чел., из них хорошо вооруженных 1500 чел., при семи пулеметах, обозе, патронной мастерской. Народармейцы выступали под красными знаменами, с красными значками на одежде, изукрасив лошадей и себя красными лентами. К 7 апреля "армия" вновь заняла ряд волостей - Михайловскую, Арлагульскую, Мостовую. (30) В с. Михайловское были убиты председатель волревкома и председатель посевкома. Но уже с 11 апреля перевес вновь был на стороне красных: отряд повстанцев был выбит из с.Середкино. Отступающие были рассеяны. 12 апреля части красных заняли села Старо- и Ново-Пешинское, а также Крашининское (12 верст севернее Арлагульского). 14 апреля повстанцы под нажимом наступающих красных войск оставляют с. Макушинское.
…
Последняя попытка была предпринята в конце мая - когда народармейцы ненадолго заняли д.Гурино и с.Каменское, войдя в Курганский уезд со стороны Шадринского уезда. Попытки прорваться становились все более и более кратковременными - сказывались и репрессии - широко практиковалась методика взятия заложников, и усталость. В своих воззваниях и обращениях красные призывали повстанцев прекращать сопротивление, возвращаться домой, сдав оружие и патроны, обещалось полное прощение. Челябинский губвоенком Каврайский получил в ответ письмо от командира 2-го повстанполка М.Вараксина, где тот отказывался подчиниться, объясняя, что "мы все чувствуем себя гораздо сильнее, чем с начала восстания". С упреком он писал: "Вы много обещаете, не исполняете. Почему убиваются люди местными комячейками, оправданные ревтрибуналом. Кроме того, вы нам предлагаете не расстреливать партийных и советских работников. Мы в этом не виновны. Правда, мы расстреливаем только паразитов, которые едят шею крестьян, рабочих. Больше в полемику пускаться не буду, а если хотите спокойной жизни, то позаботьтесь очистить ячейки от паразитов. Тогда мы будем согласны, иначе и речи быть не может...Мы все поклялись победить или умереть". (34)
Но не все повстанцы рассуждали также. Значительная часть выразила желание пойти на компромисс. 8-9 июня народармейцами был задержан предисполкома Лопушинской волости Курганского у. Евграфов и ему было предложено выполнить функции посредника при переговорах. Переговоры состоялись, от красных на них были посланы предисполкома и один член РКП от кавполка. Они были уполномочены заявить, что "большинство, за исключением части сознательных к.р. она [соввласть] помилует". От таких условий повстанцы отказались. По свидетельству участников переговоров, отряд народармейцев достигал 1000 чел. (35)
Еще одну попытку переговоров предпринял командир значительной по численности группировки Евсеев, бывший красный командир, перешедший к повстанцам. Его отряд насчитывал 1500 чел., при 8 пулеметах и 3 автоматах. В основном это были мобилизованные крестьяне и отпускные красноармейцы. Условия для переговоров были выработаны коллективно, на общем собрании отряда. Выше о них уже упоминалось. Главное, что повстанцы вели разговор не о своем помиловании или гарантиях, но продолжали настойчиво отстаивать свои взгляды. Переговоры шли неделю, и когда более молодые стали склоняться к варианту коммунистов - сдать оружие, а все остальное потом, высказались старики. По свидетельству чекистов, они заявили, что "будут жить в лесу, в случае если молодые сдадут оружие, и только просили небеспокоить их там, а то и они тогда будут производить набеги". (36)
Все переговоры, конечно же, кончились ничем - ни та, ни другая сторона уступать не хотели и не могли. Повстанцы начали разбегаться. В июне из сводок исчезают данные о боевых действиях с крупными отрядами, но еще в течении месяца в них наблюдались сообщения об обнаружении небольших разрозненных групп. (37)
1. Тезис утвердился в литературе. Так, Д.Голинков полагал достаточным доказательством того, что восстание было подготовлено, факт, что незадолго до него в этих местах массовым явлением были так называемые "женские волынки" - "Было ясно, что "женские волынки" искусно направлялись вражеской рукой". [21, С.93.]
2. Отметим, что в документах Челябинской ЧК нет ни одного свидетельства об эмиссарах из Сибири.
3. ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.32 об.
4. Там же. Л. 42.
5. Там же. Л. 22.
6. Там же. Л. 25. В рамках этой версии постоянное подчеркивание в документации, что тот или иной командир повстанцев - "бывший офицер", "бывший штабс-капитан" и т.п. Л.Голинков делает простой и однозначный вывод: "Фактически руководили белогвардейцы". [21, С.99.]
7. Собственно М.Богданов был первым, кто отметил "единообразный характер" выступлений "кулачества" в разных районах Западной Сибири и Южного Урала [7, С.26.], но вместо попытки проанализировать причины выступлений, он ограничился утверждением о существовании подпольной контрреволюционной структуры, что, по-видимому, должно было все объяснять.
8. В последней по срокам публикации по данной теме Норман Перейра также полагает, что основную организующую роль сыграл Сибирский крестьянский союз. Он утверждает, что этот союз призывал к "крестьянской диктатуре" и настоящей "народной власти". А также было намерение созвать Сибирское учредительное собрание для решения вопроса о власти. Вся земля должны была перейти "в руки народа". Далее автор пишет, что восставшие контролировали "Тюменскую, Омскую, Челябинскую губ., доходя на западе до Акмолинска и Акбасара".[89, С.144.] Отметим, что во-первых, правильнее было бы говорить всего лишь о нескольких уездах Омской и Челябинской губерний, а во-вторых, нет никаких доказательств, что повстанцы Курганского уезда (не беремся утверждать за Омскую губ.) организационно подчинялись названному Сибирскому крестьянскому союзу.
9. ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.35.
10.Там же. Л. 143 об.
11.Там же. Л. 136
12.Там же. Л. 25.
13.Там же. Л. 33 об.
14.Там же. Д. 127. Л.15, 20.
15.Там же. Д. 344. Л.35 об.
16.В одном донесении "штабс-капитаном" называется М.Герасимов [ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.22..], в ином - наоборот - его помощник Шубин. [Там же. Л.35.]
17.ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.35.
18.Там же. Л. 33.
19.Там же. Л. 34.
20.Там же. Л. 42 об.
21.Там же. Л. 33 об.
22.Там же. Л. 42 об.
23.Там же. Л. 35 об.
24.ГАЧО. Ф.96. Оп.2. Д.68. Л.74-75.
25.ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.35.
26.Там же. Л. 34 об.
27.Там же. Л. 35 об.-36
28.С учетом высокой боеспособности и обученности отряда Дорохова трудно поверить в отчетные данные чекистов, утверждавших, что за последний бой потери красных составили 6 убитых и 28 раненых, а противника - 160 убитых. [ ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.36. ] В самом деле, как отступившие могли точно указать потери защитников?
29.ЦДНИЧО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.36-36 об.
30.Там же. Л. 58 об.
31.Там же. Л.59.
32.Там же. Л. 72 об.
33.Там же. Л. 85 об.
34.Там же. Л.143 об.
35.Там же. Л. 133 об.
36.Там же. Л. 136.
37.Так, сводка за 10-16 июня сообщала о набеге на Мунгульскую коммуну в районе Миасской ст. Челябинского у. бандиты числом 7 чел.; о появлении в Курганском у. Кочердыкской вол. в районе ст.Усть-Уйская группы в 5-15 чел.; что 5 июня через Варламовский бор Миасского у. прошли 15 чел.; что 7 июня в Устелемовском пос. Уйской ст.замечено 8 чел.; что 3 июня около Луговской ст. Челябинского у. проехало 16 кавалеристов, вечером на Троицк проехало еще 11 и т.п.[ЦДНИОО. Ф.77. Оп.1. Д.344. Л.134.]

Спасибо, Николай Александрович! Интересно и кое что новенькое! А хорошо бы еще и в разделе "восстания 1921г".

Из книги С.Виниченко "Исход. Трагедия горьколинейных станиц в начале XX века"

Как продолжение сопротивления в начале февраля 1921 года в Сибири и Северном Казахстане вспыхнуло Западно - Ишимское восстание.
Движущими силами его стали остатки колчаковцев, эсеровский крестьянский союз, недовольное продразверсткой крестьянство. Основными лозунгами восставших были «Долой продразверстку!», «Советы без коммунистов». Возникло несколько повстанческих очагов движения. После захвата 14 февраля уездного Петропавловска, отряды восставших двинулись по хуторам и станицам Горькой линии в надежде найти поддержку со стороны враждебно настроенного к советской власти казачества... В районе станции Петухово сформировались две дивизии «Петуховской армии» (до шести тысяч человек), к 20 февраля отряды повстанцев захватили Макушино и Лебяжье. На линии восстание охватило казачьи станицы, крестьянские хутора и деревни. Перевороты в станицах Становой, Дубровинской, Михайловской произошли 13-14 февраля. При взятии ст. Петухово крестьянская волна из Ишимского уезда перехлестнула через железную дорогу на Пресногорьковскую линию, 16 февраля восставшие заняли станицы Железную, Богатую, Миролюбовскую, Лапушинскую. 18 февраля пала Новорыбинская, где образовался повстанческий штаб во главе с Л.Проскуриным. В 20-х числах были захвачены Пресновская и Казанская станицы. В Пресновской 21 февраля местные активисты были расстреляны у станичного кладбища
. В Приишимье образовался мощный очаг восстания под руководством казака из Екатериновки подхорунжего С.Г. Токарева. Он командовал вновь сформированной 1-й Сибирской казачьей дивизией. Семен Георгиевич воевал в Первую мировую в 1-м Сибирском казачьем полку, а в Гражданскую – в 4-м с мая 1919. После падения Омска, в ноябре 1919 года, он сдался в плен к красным. Но последующие события вновь заставили его воевать на стороне белых. В середине марта ему доверяют командование дивизией.
В листовках повстанцев говорилось: « По всем казачьим станицам создаются отряды из всех годных носить оружие, не считаясь с возрастом».
«Ужасы, творимые повстанцами не поддаются описанию. При поимке коммуниста клали его на козлы и пилили пилой. Опускали товарищей – коммунистов в колодезь, потом вытаскивали и замораживали на морозе 30 – 40 градусов» (из доклада Ф.Н.Воронова Омскому губкому партии).
На Пресногорьковку от Пресновки наступал отряд кабаньевского есаула Ивана Дурнева и Ольгинского, который насчитывал до 1500 ялуторовских и пресновских казаков («1-я народная армия»). Они захватили Пресноредут и Макарьевку, где проживала семья Дурнева. Небольшие группы повстанцев рассыпались по окрестным селам и аулам, проводя разведку. В разведсводке штаба приуральского военного округа от 16 февраля ( район 24-й дивизии, Курганский боеучасток) говорится, что «в районе ст. Пресногорьковской замечена банда, численность которой не установлена».
Начальник правого боевого участка 20 февраля доложил военкому Курганского уезда:
«По донесению начальника вооруженных сил тов. Ковалева, повстанческое движение сильно разрастается, чуть ли не весь Петропавловский уезд восстал, численность банд велика, большинство которых — кавалерия из казачества. У нас же вооруженной силы мало, оружия недостает, патронов совсем нет. Отряд Ковалева от Пресногорьковки отступил, так как бандиты нападают и двигаются по казачьей линии. Ввиду неимения достаточных вооруженных сил и полного отсутствия патронов, устоять и дать отпор мы не в состоянии, и, возможно, в силу неустойки* придется отступить от Пресногорьковки. Для предотвращения разрастания повстанческого движения категорически требуем немедленной высыпки хорошо вооруженного подкрепления с пулеметами и как можно больше патронов, ибо движение повстанцев стихийное. Сообщите Челябинску и Петропавловску. Ждем немедленного подкрепления».
Таким образом, по мнению В.А.Шулдякова «вокруг Пресногорьковской станицы возник самостоятельный повстанческий район. Но можно ли считать его пятым по счету большим казачьим очагом Западно-Сибирского восстания? Не исключено, что казаков в Пресногорьковском очаге было не меньше, чем в Пресновской или Исилькульской группировках».
Это предположение подкрепляется расшифровкой разговора по прямому проводу начальника оперчасти штаба Приуральского военного округа (Екатеринбург) с комбригом -69 в 6 часов вечера 23 февраля. «Противник – около 400 пеших и 200 конных занимает Баксарскую (15 верст юго-восточнее станции Лебяжье). В бою под Лебяжьевской захвачен в плен командующий группой народной армии повстанцев Третьяков. Станция Макушино занимается противником. Район местности от Петропавловска до Новорыбинской (100 верст юго-западнее Петропавловска) населенный казаками, охвачен восстанием. В Лопатинской волости, 30 верст южнее Лебяжьей, находится противник численностью до 300 пеших и 200 конных, который, наступая на станицу Пресногорьковская (70 верст южнее Лопатинского) привлек на свою сторону посредством агитации до 2000 повстанцев, вооружения у которых мало. Настроение повстанцев воодушевленное, наступление ведут стройными колоннами, и большинство из них казаки». Видимо, речь идет об отряде есаула Дурнева.
В Пресногорьковской волости Дмитрий Ковалев стал формировать заградотряд из бывших партизан. В него шли люди из Сретенки, Федоровки, Узункуля, Ершовки, Нурумбета, Евгеньевки, дальних аулов. В окрестные поселки были отправлены разведчики – Георгий Лавринов отправился в Федоровку, Ларюшин в Починовку, Михаил Сухов в Алабугу.
Георгий Лавринов вспоминал: «Сформировали сотню, во главе ее стал Борис Федорович Бедрин, роту пеших добровольцев передали под начало командира продотряда Федора Дерябина. Двумя эскадронами командовал Константин Егоров. Игнат Семенович Усачев возглавил взвод конной разведки. Выступил Ковалев. Он рассказал о грабежах, истязаниях, расстрелах мирного населения. Опасность состояла в том, что банда Волкова в любой момент могла ударить в наш тыл со стороны Звериноголовки». Игнатий Усачев был родом из Кабаньей, где пользовался большим авторитетом. Через пленных казаков он передал повстанцам письмо и часть станичников заколебались, а в разгар активных боевых действий сам проник во враждебный лагерь, рискуя жизнью, и сумел разагитировать непримиримых казаков.
Холодным утром 27 февраля отряд Ковалева выступил к Камышловке. Еще до начала боя отряд потерял бойца – работник исполкома Егор Ларюшин был захвачен повстанцами в Починовке, ничего не сказал на допросе и был зарублен. Труп его был обнаружен в Пресновке среди других убитых. Тело с отсеченной головой привезли в Пресногорьковку и похоронили на площади. «Хоронили с почестями. Все село было. Молодежь из комсомольцев пели «Интернационал». Поставили досчатый памятник со звездой.
В 40-х годах вокруг памятника посадили сквер, акации. Саженцы поливали младшие школьники, воду носили из озера» (очевидец). В середине 30-х обелиск установили из железа, таким он и существует поныне.
Жестокий бой развернулся на том месте, где 1919 году сложили головы красноармейцы 2-ой бригады, у озера Ульева. Поначалу есаул Дурнев послал в атаку лишь сотню всадников. Он надеялся, что ковалевцы не выдержат натиска конницы, а разгромив пехоту, казаки откроют путь на Пресногорьковку. Сотня стремительно приближалась к позициям ковалевцев и неожиданно попала под перекрестный пулеметный огонь. Среди всадников началось замешательство. Приказа об отступлении не требовалось. Зажатые в тиски конницей Бедрина и Егорова повстанцы, отстреливаясь, ушли в степь на хутор Троебратский. В этом бою ранен был Ф.Дерябин, погиб Г.Захаров – комбат, уроженец Ершовки, Глядянского уезда. Он привел из Звериноголовской батальон на помощь ковалевцам. До Пресногорьковки его везли на санях под присмотром фельдшера Федора Курбатова, здесь он умер и был похоронен в центре станицы. Роту принял Петр Ефимов, позже погибший под Новорыбинкой. В Ершовке на его могиле установлен обелиск.
Правым боевым участком командовал Воротков. В участок входил сводный отряд (которым, по-видимому, командовал Ковалев), 1-й Симбирский полк и батальон особого назначения ВЧК. Сводный отряд с рассвета 6 марта наступал на юго-восток из района Пресногорьковская – Кабанья, «имея справа ограничительную линию Пресногорьковская – Казанский-Евгеньевский - ур. Курол-Городецкий - Коноваловский, а слева Кабаний – Екатеринославский-Петровский-Благовещенский-Семипольское». Левым боевым участком командовал Ильин, имея под своим началом 249-й и 209-й стрелковые полки.
После поражения у Камышловской есаул Дурнев повел казаков к Ишиму, надеясь переправиться через него. Однако ледоход не позволил этого сделать. В районе Крещенки и Белоградовки завязался бой. Повстанцы ушли на Всесвятское. Обходным маневром главные силы Ковалева ночью заняли Всесвятское, и утром повстанцы встретили там неожиданное сопротивление. Поняв, что окружение неминуемо грозит гибелью, сотня в агонии повернула на Пресногорьковку и заняла ее. Население подверглось грабежам, несколько человек были зверски замучены и тела их брошены в лесу «Маяк». Повстанцы расстреляли председателя Федоровского сельисполкома Федора Каргаполова (под Пресновкой) и председателя Пресногорьковской комячейки Данилу Самойловича Селезнева (в Хлупово). Отряды повстанцев были разбиты в районе Жолтяков – красноармейский отряд со станции Лебяжье и отряд Ковалева уничтожили остатки недовольных властью Советов. Есаулу Ивану Дурневу удалось спастись. За пособничество Дурневу в Пресногорьковке были расстреляны священник Василий Преображенский (останки его и малолетней дочери были обнаружены автором в 1977 году)*, Петр Васильевич Лутченинов – церковный староста, Иван Андреевич Столбинов – завскладом кредитного товарищества, бывший белый офицер, учитель Григорий Михайлович Алимов, работник волисполкома Кузьма Петрович Пожидаев, Угренинов Дмитрий Яковлевич, монахини Михайловского монастыря. Караульное помещение, где охранялись арестованные, размещалось в двухэтажном доме Токарева, и в доме Якова Миронова. Волисполком располагался в офицерском доме на круче у Пресного, который простоял до конца двадцатого века. Дом имел двойной погреб и тайный ход, имевший выход на берег озера.
* Одним из наиболее популярных лозунгов восстания - «С нами Бог!». Повстанцы повсеместно выступали за возрождение поруганного Православного векового уклада . 17 февраля в Петропавловске был расстрелян чекистами епископ Петропавловский и Акмолинский Мефодий. После подавления очагов восстания в станицах произошла кровавая расправа со священнослужителями. Под «красное колесо» попал и священник Василий Преображенский – был расстрелян за участие «в шпионаже и грабежах». Священнослужители представляли реальную опасность для новой власти. В.И.Ленин писал тогда: «Чем большее число представителей реакционного духовенства… удастся нам расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».
Апрельские оперсводки были тревожны и примерно одинакового содержания: « В Челябинкую губЧК. 9 апреля. В Курганском уезде банда в 100 дезертиров. Около станицы Пресногорьковской 300 бандитов. Банды разбирают железную дорогу, жгут мосты, рвут провода и освобождают арестованных».
Весь апрель ковалевцы вели активные действия на территории Петропавловского уезда. Так, 18 апреля по приказу командующего войсками Петропавловского района Ф.В.Егорова, отряд Ковалева выдвинулся из Кабаньей на Благовещенку и занял Семиполки, имея задачу не дать повстанцам Булатова прорваться на юго - восток и поддержать наступающие на Архангельскую и Рождественку красные части. В ходу была поговорка, «Ковалевых много» – так быстро передвигался конный отряд, неожиданно появляясь в разных местах уезда.
По воспоминаниям А.Скрипкина, боеприпасы отряду доставляли семь красноармейцев под командованием разведчика Никифора Комахи. Следуя из Акчикуля к Анновке, они наткнулись на противника. Комаха остался прикрывать отход обоза, приказав остальным спрятаться в камышах. Его схватили, подвергли пыткам, но ничего не добились. Ему нанесли свыше сорока шашечных удара и бросили как умершего в трех километрах от Акчикуля. Здесь его подобрали бойцы - ковалевцы. Никифор выжил, благодаря богатырскому здоровью, но потерял пальцы на руках, заслоняясь от ударов шашкой.
На стороне повстанцев выступали жители Пресноредутской – комендант урядник Данила Шилов, вахмистр Григорий Еремеевич Грязнов, сибирцы – Жуков, Баландин.
За новую власть боролись пресногорьковчане – Д. Воронин, И.Рулимов, П.Тимофеев, казанцы – Е.Дробышев, Е. Чернооков, военком, секретарь волисполкома, богоявленцы – Бобрешовы Алексей и Ефим Михайловичи, милиционер Павлухов, песчанцы - Суслов А.И., Яганцев И.А., Мехнев Д.П., Дедов И.Т., Угренинов И.П., Попов П.Е., Коваленко Спиридон, милиционер.
Разведчиками в отряде Ковалева были Г.П.Лавринов, М.И.Сухов, А.П.Лавринов. Адъютантом и кучером на тачанке Ковалева служил И.П.Пономарев.
Интересен документ, датированный 3 февраля 1921 года, написанный от руки на листе из бухгалтерской книги, его содержание хорошо передает дух того времени (передан автору известным сарыкольским краеведом В.В.Стародубом). Стоит привести его полностью, сохраняя орфографию.
«Воззвание! Командира всех сводных красных советских боевых отрядов по ликвидации бандитизма тов. Ковалева.
Товарищи три года упорной борьбы рабочих и крестьян с ненавистным ярмом капитала. Показали нам, что у власти должны быть только мозолистые руки, крепко держащие красное знамя за социализм. Ни одна другая власть не будет так заботиться о бедняке как наша рабоче-крестьянская пролетарская власть. Эта же борьба показала, что враги трудящихся побеждены всюду на кровавых фронтах. Нам осталось победить еще лишь только разруху. Мы твердо уверены, что это препятствие мы победим, нанесем окончательное поражение внутреннему врагу. Кулаки, офицерство, духовенство, прикрывшись доброжелателями народа, избрали орудием своих гнусных замыслов темное казачество. Они затуманили заманчивыми обещаниями глаза казачеству и последние местами восстали с оружием в руках против трудящихся. Товарищи крестьяне будьте благоразумны! Не следуйте примерам этих безумцев, которые обрекли на верную гибель сами себя, свою семью и свою станицу. Это пособники, жаждущие возврата старого гнилого прошлого, будут беспощадно уничтожаться властью трудящихся той властью которая стоит рабочим и крестьянам много крови упорной борьбы с вековыми угнетателями капитала и пр..
Подлинную подписал командир отряда по ликвидации бандитизма Ковалев. Нач. оперштаба Аболин. За адъютанта В. Бомезовская. Разослано».
В 80-х годах пенсионер И.И.Матвиенко вспоминал о том, что писал под диктовку быстро ходившего по комнате Ковалева, подобное послание населению уезда. В нем говорилось, что те, кто выдает коммунистов бандитам, будут беспощадно караться советской властью. Главную линию воззвания Дмитрий Ковалев проводил жестко в течение трех месяцев борьбы с повстанцами. Подобным образом действовали командиры многих отрядов, жестокость порождала ответную реакцию противоборствующей стороны.
Об этом свидетельствует записка от 12 мая 1921 года руководства Курганского уезда командующему войсками Петропавловского уезда и Челябинскому губисполкому Советов: «…из юго- восточного сектора уезда, где оперирует отряд Иванова по борьбе с бандитизмом, получаются сведения, не подлежащие сомнению и проверке, о том, что отряд деморализующе действует на население, остающееся до сего времени верным к советской власти, своими безосновательными действиями по конфискации имущества без оформления этого актами и протоколами (им допущено до 30 конфискаций), бессистемно проводимому террору (так, им расстреляны без суда служители культа и граждане в Боткинской, Байдарской и Саломатовской и других волостях, по заверениям волисполкомов, люди лояльные к Госстрою), по самоснабжению своего отряда на глазах населения. Принимая во внимание, что дальнейшее такое бестактное поведение т. Иванова с точки зрения политической этики терпимо быть не может, в то же время, ценя его заслуги по борьбе с бандитизмом и зная, что он непосредственно в служебном отношении не подчиняется командованию нашего уезда, настоящим уисполком просит Вас принять соответствующие меры к укрощению пылкого командира и призвать его к порядку в порядке команды, иначе уисполком вынужден будет отказаться от услуг т. Иванова, как бы ценны они не были» Этот отряд был расформирован в середине мая.
Внесудебные расправы были обычным делом. Даже спустя многие месяцы после восстания, в декабре 1921 года, районные начальники милиции в Тобольском уезде, вместо отправки арестованных в уезд, расстреливали их на месте. Части Красной армии, подавлявшие мятеж в Петропавловском уезде занимались, по признанию начальника 21-й дивизии Ф.Егорова, массовыми грабежами. В станице Боголюбовской красноармейцы 26-го кавалерийского полка ограбили дома всех местных жителей и разорили церковь в Михайловской. В Новорыбинской отобрали 60 подвод.
Подверглись жестоким репрессиям представители духовенства. «Первыми жертвами стали ныне канонизированный епископ Петропавловский Мефодий и несколько священников Вознесенского собора, имена которых пока неизвестны, обвиненные в том, что якобы колокольным звоном встречали восставших при захвате ими Петропавловска. Коммунисты не приняли во внимание того, что восставшие пришли ровно в 4 часа дня, когда, как всегда, заблаговeстили к вечерне. Тело архиерея долгое время лежало на пустыре, на пути к вокзалу – для назидания. Некоторые из священников по приговору судов были отправлены в концлагеря». Были расстреляны священники о.Василий Преображенский и псаломщик Петр Лученинов, (ст.Пресногорьковская), о.Владимир Панькин (с.Благовещенское), о.Александр Знаменский(с.Бугровое). В Омской тюрьме скончался о. Стефан Андреев, священник Пресновской церкви( Шатилов С.Ф.).
Восстание закончилось поражением крестьянства и казачества и стало называться в официальной историографии «мятежом». Подобная участь постигла восстания в Кронштадте и Тамбовской губернии. Председатель Сибревкома И.Н.Смирнов в телеграмме В.И.Ленину 12 марта 1921 года сообщил, что в одном только Петропавловском уезде убито при подавлении восстания 15 тысяч крестьян, в Ишимском – 7 тысяч. За весь период восстания только в Тюменской губернии и Петропавловском уезде было убито свыше 35 тысяч крестьян. Ряд станиц были фактически уничтожены – например, Лобановская, Кокчетавского уезда. В 1979 году внук одного из активных участников восстания Петр Пономарев рассказывал автору, как дед, лобановский казак, утопил в Ишиме оружие и сдался большевикам. Был расстрелян чекистами.
В Пресногорьковке был создан отряд ЧОН №3, его командиром назначили Церахто Ф.Н. Рота насчитывала 150 человек и взвод кавалерии, состоявший из казахов Анастасьевской волости, которым командовал казак из Камышловки Ларюшин. Взводными были бывший вахмистр Борис Бедрин и Григорий Зубцов (комендант Пресногорьковки). Рота занималась продразверсткой вплоть до начала новой экономической политики.
Об этом рассказывает Федор Церахто: « Оставалось уничтожить остатки самых оголтелых бандитов, скрывавшихся в лесах. Многие сами выходили и сдавались властям. Руководящий состав округи состоял в основном из знакомых ребят. Егор Никитович Чернооков руководил заготовительной организацией, Ваня Губин был уполномоченным ГПУ, Павел Ширяев – народным судьей, Паузин – заместитель секретаря райкома РКП (б). Но были и такие, которые не внушали доверия. Мой подчиненный, командир первого взвода Бедрин, был раньше казачьим офицером из богачей, председатель волисполкома Успеньев и секретарь райкома РКП (б) Давыдов – темными, никому не известными личностями. Вскоре Давыдова убрали, а Бедрина я заменил другим командиром. Вместо Давыдова был избран секретарем Паузин. Это был исключительно честный труженик. В ночное время через окно из винтовки тяжело ранили Зубцова. Преступника найти не удалось. Вскоре после этого случая я шел поздно ночью на квартиру. Вышел на площадь. Вдруг из-за угла улицы выскочили два всадника. Я окликнул их, мне не ответили. Я выхватил браунинг и повторил вопрос, вместо ответа грянул выстрел. Пуля прожужжала мимо. Я упал на землю и сделал два выстрела. Всадники проскочили в другую улицу и скрылись. Пришлось каждую ночь назначать в станице патрули. Ночные дежурства несли комсомольцы 16 – 17 лет из беднейшего казачества, беззаветно преданные революции».
О том, что обстановка была тревожной и через несколько месяцев после подавления Западно – Ишимского восстания свидетельствует оперсводка от 17 августа 1921 года по Челябинской губернии: « Развивается мелкий уголовный бандитизм. В Курганском уезде наблюдается действие мелких банд, в Пресногорьковском районе оперирует банда численностью в 500 человек. Бандитизм усиливается, население сочувствует бандам».
Несмотря на это гражданская война в крае постепенно затихала. Казаки, ушедшие с белыми, продолжали вести борьбу против Советов на Востоке. Остатки Народной повстанческой армии направились на юг, в район Кокчетава. При взятии Каркаралинска, 6 апреля, Иван Дурнев командовал одним из повстанческих полков. Тогда наступающая дивизия захватила 400 винтовок. Здесь 1-я казачья Сибирская дивизия и Первая Курганская освободительная дивизия были объединены в Сибирскую народную дивизию под командованием подхорунжего С.Г. Токарева. В Каркаралинске повстанцы порубили около 120 человек. Дивизия с боями пробивалась в Китай и в конце апреля, перевалив хребет Тарбагатай, оказалась в Синьцзяне. На реке Эмиль – хо 1700 бойцов Народной дивизии соединились с 4-ым Оренбургским корпусом генерала А.С.Бакича. В течение всего 1921 года соединения вели активную борьбу против красных на территории Китая и Монголии. Конец их был трагичен. Вот как описывает эти события В.А.Шулдяков: «Бакич с остатками своего отряда бежит в Монголию - в Улангом. Теперь не только бойцы, но и сам железный генерал ощущает безысходность. Силы исчерпаны. Парализована воля. В ночь с 29 на 30 декабря 1921 года Бакич и с ним 700 белогвардейцев и повстанцев (среди которых были С.Г.Токарев и Иван Дурнев) капитулировали перед монголами. Согласно легенде, Бакич вытащил из кобуры и отбросил в сторону револьвер, взял в руки большой деревянный крест и так пошел во главе колонны своих людей – сдаваться». В Урге 3 февраля 1922 года 20 руководителей были переданы Советам. В Новониколаевске (ныне Новосибирск) двадцатку судил Е.М.Ярославский, старый большевик-ленинец, он и зачитал в мае 1922 года расстрельный приговор. Бывший управляющий конторой фирмы «Мак-Кормик» в Пресногорьковке есаул Иван Денисович Жвалов после разгрома 1-й казачьей дивизии оказался в Красноярске под фамилией Базаров. В 1921 году он перебрался в Тюмень и в короткий срок создал в Омске, Петропавловске, Кургане, Павлодаре военные комитеты по подготовке вооруженного восстания с целью создания «автономной крестьянской республики». По делу жваловской организации было арестовано более 200 человек. 18 мая 1923 года ее руководитель был расстрелян по приговору суда. В 1919 году Жвалов командовал карательным отрядом в Пресногорьковской волости, занимался конфискацией фуража для снабжения колчаковских частей.
Расстрельная участь постигла и красного кавалериста Бориса Бедрина, обвинением послужил факт его службы урядником в Пресногорьковке до революции и потомственное дворянство (автором найдена часть надгробной плиты с надписью «здесь похоронена дочь дворянина Нина Борисовна Бедрина, прожившая на сем свете 4 года и умершая 9 января 1907 года. Да упокоится душа ее с миром »). В семейном архиве Токаревых-Островских сохранилось письмо, отправленное подругой детства Маше Токаревой, написанное через много лет после гражданской войны. В нем есть строчки, характеризующие деятельность бывшего урядника: «Мужчины в прошлые те года погибали по руководству Бори Бедрина, без суда и следствия уничтожал. На кого - то имел злорадство с юных лет, он же был потомственный, из семьи дворянского племени». Не доверял ему Церахто, несмотря на ревностную службу.
Дворянство Бедрины получили в середине XIX века за верную службу Царю и Отечеству, войсковой старшина Федор Бедрин командовал 1-й бригадой, подавлял восстание против реформ П.Киселева в Курганском уезде. Неизвестна судьба есаула Владимира Федоровича Бедрина ( родившегося 30 октября 1870 года, раненого в русско-японскую войну, награжденного двумя орденами Св.Станислава, двумя орденами Св.Анны и орденом Св.Владимира) и Софьи Федоровны Бедриной, потомственной дворянки.
Хорунжий Иван Шилов, воевавший в армии Колчака, был пленен под Красноярском после окружения 1-й Сибирской казачьей дивизии в январе 1920 года. Он дожил до весны в тифозных бараках концлагеря и был отпущен домой, в казачий поселок Пресноредут станицы Пресногорьковской. В середине 20-х годов Шилов вместе с товарищами из Песчанки организовал сельхозартель, которая распалась после гибели новой экономической политики. В конце 30-х начались аресты и расстрелы бывших белых офицеров. Ивану повезло – за день до ареста его предупредили о смертельной опасности, он вынужден был уехать на юг.
Рамазан Даушанов, бывший партизанский связной, прожил долгую и трудную жизнь, умер в возрасте 85 лет в Омске.
Н.М. Комаха, партизанский связной, умер в 1957 году, похоронен в п. Королевка Узункольского района. По воспоминаниям: «крутого и веселого нрава был человек, обе руки без пальцев, а бутылку водки умел брать и держать. Заезжал на коне прямо в райком партии, никакой власти не признавал» (мой дед, Дмитрий Виниченко, был близко знаком со знаменитым партизаном и гордился дружбой с ним – примечание С.В.).
Дмитрий Ковалев, братья Рыбкины, большая часть активных участников партизанского движения, в конце 30-х годов перебрались в Ростовскую область, видимо, их опыт пригодился во время проведения коллективизации в донских станицах. В 1933 году Дмитрий был убит в Ростовской области шестью выстрелами из нагана. Убийцы были выходцами из наших мест. Младший брат Иван, комиссар отряда, дожил до глубокой старости и с почетом похоронен в Москве. О братьях Ковалевых рассказал автору В.В.Стародуб в декабре 2008 года. По его словам, отец их был зажиточным скотопромышленником. После возвращения братьев с германского фронта он принял решение продать скот. Сделать этот шаг ему посоветовали сыновья, предвидевшие скорые реквизиции. Братья создали отряд, и, обладая недюжинными организаторскими способностями, вошли в историю партизанского движения Петропавловского уезда.
Время рождает своих героев. Двадцатые годы прошлого века не явились исключением. Молодые парни оказывались в водовороте событий революции и гражданской войны, по разные стороны баррикад. Вот, к примеру, характеристика одного из героев нашей книги Федора Церахто, данная ему В.П.Харакозом:
«Ещё один пример церахтинского типа – это Фёдор Николаевич Церахто, двоюродный брат нашей бабки Зои. В гражданскую воевал за красных, воевал за белых, разбойничал. Девятнадцать лет от роду, только дерись. У него и потом буйная жизнь была. Жену себе выкрал из монастыря, со всеми атрибутами романтического разбоя. В пору гонений на греков скрывался под грузинской фамилией Церахтадзе. Из-за этого пришлось забраться в сибирскую глухомань, чтобы не нарваться на какого-нибудь грузина, который тут же уличил бы в незнании языка. Там стал мастером сыроделия, по авантюрности характера. Требовался мастер в цех, чтобы наладить дело, а он вспомнил, что видел в детстве, как взрослые делали сыр, и назвался специалистом, и стал специалистом, и на всю жизнь. Основную часть жизни провёл в Средней Азии. И вот эпизод, достойный горделивого рассказа. Деду Фёдору уже за восемьдесят. Получаю от него письмо, что едет из Средней Азии на родину через Москву, жди, мол, приеду. Он не раз проездом гостил у меня. А тут – нет и нет его. Месяца через полтора – письмо из Мариуполя: до Москвы не доехал, сняли на станции такой-то за драку. В вагоне-ресторане мужик под хмельком приставал к женщине, и дед сказал воспитательное слово. Тот поднялся на старика с угрозой. Дед рассердился – ему угрозы терпеть непривычно – и обидчик загремел под стол. Темперамент».
Авторское отступление. Прочитав эту характеристику, вспомнил, как однажды на улице Узункуля (бывш. Демьяновка) ко мне подошла пожилая женщина, которая рассказала, что во время коллективизации Федор вырвал из ушей ее матери золотые серьги и положил себе в карман. Она справедливо упрекнула меня в том, что в очерке о Церахто я рассказал о его боевой молодости лишь со слов самого Федора Николаевича. Эта встреча послужила мне хорошим уроком – с того времени я старался более тщательно проверять факты и не допускать одностороннего подхода оценке событий. Тем не менее, как историк, я очень рад тому, что Федор Николаевич оставил обширные воспоминания, несмотря на их предвзятость и явное преувеличение собственной роли в событиях гражданской войны. Тоже штрих эпохи…

Да уж ! Прочел книгу рукопись Церахто ,-Две эпохи -. Как то его бахвальство по поводу разорения жилища монаха на территории монастыря и битье монастырских окон ,не очень мне приглянулось...

Пытаюсь найти книгу Ильи Федоровича Церахто"Я любил тебя, Россия". Вышла тиражом 200 экземпляров. Он старше Федора , призывался на Первую мировую из Пресноредутской. Со слов Федора Илья принимал участие в сентябрьских боях 1919 года на Горькой линии на стороне красных.

Вы об этой книге говорите?

Уважаемый Сибирец! Именно о ней! Вот теперь вопрос - каким образом возможно ознакомиться с ее содержанием??? Хотя бы со страницами, где автор должен описать приезд греков из Сартаны на Горькую линию в 1910 году и участие в последующих событиях ( период с 1910 года до их отъезда после 20-х годов). Из воспоминаний его брата Федора Илья участвовал в гражданской именно на линии и работал председателем с/совета в Песчанке(не в казачьем поселке, а в переселенческом, рядом с монастырем).Пишу очередную книжку -может в книге есть что-то новое для меня. С Федором я встречался в начале 80-х в Пресногорьковке, а вот с его братом...Прошу Вашего совета по книге.

Сергей здравствуйте! Вышлите свой электронный адрес.Постараюсь ,но книга в мягком переплёте,разворот страницы будет сложно отсканировать.

Уважаемый Сибирец. Очень прошу Вас связаться со мной по адресу: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.