Вооружение казаков.

Еще одно применение пик...

Багрин Е.А. ЗАЩИТНОЕ ВООРУЖЕНИЕ СЛУЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ В СИБИРИ И НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ в XVII - начале XVIII вв. (по письменным источникам)

Статья опубликована с изменениями, публикация оригинала: Багрин Е. А. Защитное вооружение служилых людей в Сибири и на Дальнем Востоке в XVII – XVIII в. (по письменным источникам) // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. Историко-археологические исследования. Т. 5, Ч. 1. - Владивосток, 2007. - С.269-283

Изучение военного дела русских первопроходцев, осваивавших территории Сибири и Дальнего Востока в XVII в. имеет очень важное значение, поскольку сам процесс освоения новых земель был зачастую связан с вооруженным противостоянием между первопроходцами и коренным населением. Виды наступательного и защитного вооружения, используемые первопроходцами, способы и особенности его применения заслуживают пристального внимания, так как помогают раскрыть специфику военного дела служилых людей на территории Сибири и Дальнего Востока. В последнее время вышел ряд статей раскрывающих различные аспекты данного вопроса, что говорит о значительно возросшем интересе исследователей к военному делу. Воинский контингент, открывавший, закреплявший и удерживавший земли Сибири и Дальнего Востока, имел свою специфику, очень хорошо показанную Н.И. Никитиным для Западной Сибири, но применимую в значительной мере ко всем остальным регионам Восточной Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока. Самой многочисленной категорией служилых людей здесь являлись стрельцы и пешие казаки. Конную службу, как правило, в районах соприкосновения с кочевниками несли конные казаки и служилые «литовского», «черкасского» и новокрещенного списков. Дети боярские являли собой высший служилый чин и были среди служилых людей сравнительно небольшой прослойкой. Строгого единообразия в вооружении и особенностей обмундирования у основных категорий сибирских и дальневосточных служилых людей не существовало. Категории различались по некоторым особенностям официально правового положения (пешие казаки и стрельцы), происхождению групп, обусловивших некоторые особенности их военной организации («литовский» и «черкасский» списки). Даже такие категории, как стрельцы и пешие казаки отличались от конных казаков и близких им категорий лишь характером несения службы, а не установленным для той или иной категории видом вооружения. Хотя вполне естественно допустить, что служилые старались сообразовать характер вооружения (в первую очередь наступательного) с характером несения службы. Войска нового строя, вводимые в регионе в конце 50-х – начале 60-х гг. XVII в. не прижились, как нежизнеспособные. Тут можно заметить, что если в европейской части России основными носителями защитного вооружения являлись поместная конница и полки нового строя, то здесь основное место в военной организации занимают категории, которые в европейской России не имели защитного вооружения (стрельцы, пешие казаки), либо имели, но только у незначительной, наиболее обеспеченной части, и за свой счет (конные казаки и т.п.). Между тем, в Сибири и на Дальнем Востоке эти служилые категории довольно широко использовали защитное снаряжение, как это видно из документов. Рассмотрим сначала факторы, вызвавшие необходимость использования оборонительного вооружения, а затем основные виды используемого защитного снаряжения и особенности, связанные с его употреблением. Необходимость использования защитного вооружения служилыми людьми, осваивавшими Сибирь и Дальний Восток была вызвана двумя основными факторами:
1) частым решением боевых задач, связанных с ведением рукопашного боя;
2) эффективным применением всеми народностями, с которыми приходилось сталкиваться служилым людям, лука и стрел. Ведение ближнего, рукопашного боя было связано с осадами неприятельских острожков и городков, отражением приступов на собственные остроги, захватом языков и поимкой аманатов, защитой от неожиданных нападений во время сбора ясака. В 1681 г. казак Евстафий Даурский дает характерное описание «служб» служилых людей того времени: «…на многих де полевых боях, и на приступах был, и бился с твоими, великого государя, неприятели воинскими людьми, и в осаде сидели, и из осады на вылозку выходили и бились, и голодную томною смертью помирали, и на тех де боях языков хватали, и многих разных земель князцов в аманаты имали, и тебе, великому государю, ясак с них сбирали». Вот пара примеров, когда осада неприятельских острожков заканчивалась рукопашной схваткой. «Взял я, Федка с товарищи, у Коряк два острожка; Антуев острожек да Чепчюгин, а драки было под острожки двое сутки, а людей у нас ранили многих на приступе и с острожков их выбили всех на реку, и на реке на съемной драке (рукопашный бой – Е. Б.). Антуя убили не ведаючи, а Чипчюга ушел во многих людях, а иных Коряков на съемном бою побили многих», - отписал в 1658 г. якутскому воеводе служилый Ф. Чукичев. Несколько более подробное описание осады можно увидеть в отписке Семена Дежнева и Никиты Семенова в действиях против анаулов в 1655 г.: «…и они, Анаулы, стали с нами дратца, и нам бог помог взять первую крайнюю юрту и на острожке ручным боем, друг за друга имаяся руками, и у них, Анаулей, на острожке норовлено готовый бой, колье и топоры сажены на долгие деревья да и ножи, потому что за убойство Русских людей ждали они на себя Русских людей, и убили они у нас служилого человека Суханка Прокофьева, да 3 человек промышленных… да служилых людей Пашка Кокоулина на том приступе топором и кольем изранили в голову и в руку, и он, Пашко немочен был всю зиму, да Артюшку салдатка ранили из лука в лоб, да промышленных людей Терешку Микитина ранили из лука в переносье, да Фомку Семенова, да Титка Семенова на съемном бою изранили кольем». Приходилось служилым людям вступать в ближний бой и при отражении приступов неприятеля на их остроги, так сын боярский К. Лошаков в 1668 г. отписал якутскому воеводе о нападении на Зашиверский острог: «…скопяся же те Ламутские мужики изменники, собрав себе воровское великое собрание, приступали ночью к острожку, и учали острожные стены, и ясачное зимовье, и острожные ворота рубить топорами, а иные люди приставили лестницы к стенкам через анбары; и мы Коземка с служилыми и промышленными людьми бой с ними поставили…», «… и видя они Ламутки к нам великую Божию помощь, убоялись и пометали топоры и оружье, луки и стрелы и копья, и рогатины, и от острожку побегали». Захват языков, носителей информации, позволяющей ориентироваться в незнакомой местности, и поимка аманатов, пленение которых обеспечивало покорность местного населения и выплату ясака, так же был связан с ведением рукопашного боя: «Добром не сдаются, а без драки взять не можно», – отписал о схватках с коряками в 1658 г. служилый Федор Чукичев. Необходимость взять противника живым, а это, как правило, были хорошие воины, «лучшие люди», делало аманатскую поимку едва ли не опаснее самого боя. Леонтий Юрьев в отписке 1662 г. отмечал: «у них де, государь, у служилых людей на том бою… никого не убили, только де, государь, на аманатской поимке ранили одного служилого в руку». Обычно в документах описание взятия языков и аманатов ограничивается фразами «взяли ратным боем» такого-то роду «лучших людей в аманаты». Однако за этими общими фразами кроются реальные схватки, часто сопровождавшиеся людскими потерями. Например, Якунка Анциферов за многолетнюю службу был ранен только на поимке аманата: «…взял я, холоп твой, аманата именем Колбайка и на той имке меня, холопа твоего, ранили в двух местех». В 1679 г.мангазейские служилые люди в бою с восставшей Самоядью «учали их имать, и на имке, господине, стрелецкого десятника ранили ножем по брови, да человека Ивашка Васильева на имке же ранили ножем по ноге». Даже плененные аманаты могли представлять опасность в любое время, так один самоядин, транспортируемый в 1679 г. служилыми в Мангазейский острог на дощанике, несмотря на то, что был «скован», сумел украсть нож и «дву человек ясашных сборщиков ножем ранил, одного человека в грудь и правый бок, а другого по руке и кинулся с дощаника в воду», а в Охотском острожке оставленные без присмотра аманаты, перед тем как бежать, убили 6 человек. Сбор ясака также представлял определенную опасность для служилых людей, в документах часто можно встретить сведения об убийстве посланных за ясаком отрядов. Сборщикам ясака при нападении возмущенных туземцев, как правило, превышавших их числом, приходилось полагаться исключительно на свои силы, и также, как правило, в ближнем бою. Так, например, казак Федотко Калмак, отправленный к якутам в 1676 г., «призывать с ясачным платежем» описал нападение на него восставших якутов: «… и в те поры он, Балтуга, да Байга, да Мавра с детми и с племянники своими, тайным делом пришед к нам в юрту, и учали колоть пальмами, и товарыща моего Левку в те поры закололи до смерти; и в те поры скочил я, Федотко, и побежал в хлев к коровам, и меня, Федотка, кололи сзади палмами и ранили в правый бок в ребро да в холку, да товарища нашего Канчалаской волости Якута Дюпсюня Оттуева палмою он, Балтуга, ранил под грудь; и выбежали де из той юрты он, Балтуга, с братьями и с детми, и товарыщи наши все выбежали, потому что у него, Федотка, был нож в руках, а меня, Федотку, обсадили в той юрте и держали в осаде трои сутки и приступали ко мне в куяках и во всей ратной сбруе, и я, Федотко, от них из окон и из дверей отстреливался из лука и Балтугина брата Байгу ранил в ногу, да его ж, Балтугина, холопа ранил в руку». Нападали на ясачных сборщиков не только в туземных становищах и из засад, но и прямо в острожках, куда аборигены приносили ясак. Так, в 1679 г. самоядский князец Ныла, прийдя с ясаком в «старый Мангазейский город», призвал своих родичей убить сборщиков ясака (силы были явно не равны: 6 служилых людей против 20 аборигенов): «…и родичи его, Ныловы, на них, ясачных сборщиков, бросились с ножами и хотели их убить, и они де, ясачники, того вора и замутчица князца Нылу убили до смерти, а родники его, Ныловы, из города убежали». Таким образом, можно увидеть, что служилым людям довольно часто приходилось ввязываться в ближний, рукопашный бой, сводивший на нет преимущество в огнестрельном оружии, во время такого боя использование индивидуальных средств защиты в значительной степени повышало шансы воина на выживание. Вторым, может быть, даже более важным фактором, обусловившим потребность в широком применении доспеха, было употребление всеми народностями, с которыми приходилось сталкиваться служилым, лука и стрел. Кочевые татары и калмыки, киргизы и «мунгалы», буряты, дауры и дючеры, гиляки, тунгусы и якуты, коряки и чукчи, самоядь и многие другие – все применяли в бою лук и стрелы, сильно досаждавшие первопроходцам. Нет смысла перечислять все имеющиеся в документах этому свидетельства, приведем лишь несколько показательных примеров. Документы о подавлении якутского восстания в 1676 г. доносят до нас редкие для документов описания ближнего боя, в котором можно увидеть примеры применения лука и стрел не только противниками служилых людей, но и самими служилыми. «И он, Байга, казака Стенки не послушал великого государя указу, пустил из лука своего три стрелы, и на четвертую стрелу я, Василей, набежал, и он, Байга, лук стрелою на меня, Василья вытянул, и я из карабина выстрелил по нем, Байге, а его не убил, и в то де время под ним, Байгою, он, Стенка, лошадь подстрелил и копьем его ранил, и он, Байга, после того раненой сдался, и его взяли, и лук и стрелы отняли…», «…и того Айну настиг казак Ивашко Матвеев, и он, Айна, на него, Ивашка, из лука двого стрелял и у лука рог стрелою иверень вышибил; и я, Ивашко Матвеев против ево из лука стрелял и ранил стрелою в крестец и коня под ним подстрелил, и он, Айна, с коня слез и стоит у дерева… и он, Айна, не сдался, и казак Федотко Калмак приехал с стороны из иной дороги и того Айну из лука стрелою стрелял же и ранил против серца, и после того он, Айна, лук и стрелы покинул». Можно добавить, что применение лука и стрел в ближнем бою в ряде случаев оказывалось эффективнее использования огнестрельного оружия, вследствие малой скорострельности последнего. У служилых людей, вооруженных одним лишь огнестрельным оружием, в условиях ближнего боя просто не оставалось времени для перезаряжания своего оружия. Так, применение лука и стрел «брацкими людьми» спасло казаков от нападения монголов. В 1684 г. иркутский воевода Леонтий Кислянский отписал в Енисейск о нападении монголов на илимских и иркутских служилых: «…ночною де порою те мугалские люди 16 человек, умысля воровски, почали на карауле казаков сулемами и ножами рубить и колоть насмерть, и четырех человек ранили…» и «… почали у них пищаль и ружье отбивать и отнимать.», и буряты, приданные казакам проводниками, стреляли «…тех мунгальских людей из саадаков, и толко б не они брацкие люди их Сергушке, Исачку с товарищи пособили, и те б де мугальские люди их, Сергушку, Исачка с товарищи всех до одного человека сами побили», следует добавить, что все монголы были перебиты бурятами из луков. Часто противники не стремились вступать со служилыми людьми в ближний бой, пытаясь с относительно безопасного расстояния просто засыпать их градом стрел. Например, при осаде в 1651 г. городка князя Гайгудара отрядом Хабарова дауры из города стреляли из луков «беспрестанно, и настреляли они Дауры из города к нам на поле стрел как нива стоит насеяна», а в 1678 г. сын боярский Петр Ярыжкин пишет, что при осаде тунгусами Охотского острожка «тунгусы пошли валом на приступ и сына боярского Юрья Крыжановского за острожком во дворе обсадили, и у избы окна выбили, и под стену огня склали, и в казачьи дворишка засели, и из за двориков в острог стрелять учали, и стрел на острог полетело со всех сторон, что комаров». Из множества дошедших до нас описаний ранений служилых людей, подавляющее большинство ран нанесено служилым попаданием стрел: «…и он, Мещерка с родниками, учинился непослушен, и стали нас стрелять и убили служилого человека Семена Мотору, а служивого Пашка Кокоулина ранили в плечо и в стегно из лука, да Федотка Ветошку из лука ранили в колено, да промышленного человека Стенку Сидорова из лука ранили в руку»; «…и у него де, Евтюшки, пробили Гиляцкие люди на бою из лука горло на вылет, да правую руку пробили» (из отписки Семена Дежнева в 1655 г. якутскому воеводе о схватках с анаулами); «…а по осмотру он, Пашка, застрелен из лука, пониже уха пробиты щели на обе стороны…» (из отписки 1652 г. Петра Бекетова о походах на реки Шилку и Нерчу), «… Якунка Анциферов ранен из лука стрелою в поясницу, а другом месте ранен в лоб, повыше правой брови…» (из отписки 1681 г. о службах служилого),; «…и за ним де прибежали с луками три человека Якутов, и как де он, Федка, от берегу отпехнулся, и его де ранили под левую пазуху железницею, и он де, Федка, от той раны упал в лодку, и в той де лодки его, Федку, стреляли и ранили в ногу трижды» (1676 г. из допросной речи Федора Васильева Недострела якутскому воеводе). Можно продолжать подобные примеры, но и из приведенного видно, насколько сильно страдали служилые люди от применения лука и стрел. Подобное положение дел также делало просто необходимым применение служилыми людьми защитного вооружения.

Защитное вооружение часть 2

Многие народности, с которыми приходилось сталкиваться служилым людям, использовали различное защитное вооружение, на что в своих отписках служилые часто обращают внимание: «…и скопясь брацкие многие люди куяшного тысяча з две и пришли на нас безвестно» (из отписки о походе против бурятов А. Бедарева в 1646 г.), «…а тех де людех (калмыков) сто человек пищальных стрельцов, шездесят человек пансырников, двадцать человек куяшников; а сколько де в тех людех лучников и копейщиков, того де тот Кеченев Амманной сборщик Юруктука не сказывал» (отписка из Кузнецкого острога 1679 г.), «…многие Тунгусы, болши человек 1000, пришли под Охоцкой острожек в куяках и в шишаках, и в нарышнях, и с щитами» (из отписки приказчика Охотского острога Петра Ярышкина 1678 г.), «…а отборного де у них, татар, люду двести человек, а куячного де одежного люду пятдесят человек, а огненного де бою у них мало» (отписка из Ирбитской слободы 1662 г.), «…изменника Балтугу с родниками (якуты), человек с семьдесят и болши, с копьи и с луками, а иные в куяках встретили на дороге, идет войною на Русских людей» (из отписки о восстании якутов в 1676 г.) (. Таким образом, боеспособность противника связывалась с наличием у него в том или ином количестве защитного вооружения. Активное использование противником в бою лука и стрел, частые рукопашные схватки делали необходимым употребление защитного снаряжения, которое в значительной мере увеличивало шансы воина сохранить здоровье и жизнь. «А у них де, государь, служилых людей, на том бою из охочих вольных людей убито 5 человек, да 2 человека ранены, потому что де, государь, те служилые и охочие люди были без одежны, пансырей и куяков у них ни у ково не было…» - отписал в Сибирский приказ в 1646 г. якутский воевода, в полной мере осознававший необходимость использования служилыми доспехов. В документах второй четверти – конца XVII в. мы встречаем упоминания различных видов защитного вооружения, используемых первопроходцами. Так, например, в 1643 г. отряд В.Д. Пояркова получил для десетеро зарукавье (наручи –А.А.), двое наколенки» похода от якутского воеводы «…70 куяков якутских, 10 панцирей, 17 шапок», в 1645 г. Курбат Иванов и Алексей Бедарев взяли для похода «в Верхоленском острожке из государевой казны куяки с наручми и шеломы и пансыри на служилых людей», в 1655 г. Андрей Булыгин принял на Улье «у Бориса Оноковского государевой казны, хлебных запасов и подарочных товаров, и пищалей, и куяков, и аманатов: 2 пуда с четвертью муки ржаной, 9 пищалей, 34 куяка, 2 ветхия пансыря, четверы наручи бытые». С учреждением в Сибири рейтарских и других войск нового строя в употреблении были и латы. Так, «рейтарская рота» Тары имела на вооружении «латы и шишаки, и шпаги, и пищали съезжие». Однако, в связи с трудностями во внедрении войск нового строя в Сибири, использование данного вида доспеха, видимо, было крайне незначительным. Например, в 1684 г. из всех служилых людей Иркутского острога, участвующих в принятии монгольского посла, один только пушкарь носил латы: «…а на дощаниках было по прапору, а людей было по тритцать человек, на роскате у пушек пушкарь один был в латах, а другой в цветном платье з зажженными фитилями». Вообще следует сказать, что используемые служилыми людьми виды доспеха не отличались особым разнообразием. Многие виды доспеха, используемые в Европейской части России, не упоминаются вовсе, и даже такие, казалось бы, распространенные элементы защитного снаряжения, как шишак и шелом имеют единичные упоминания. Главным образом в документах упоминаются 2 основных вида защитного вооружения –пансырь и куяк. Рассмотрим подобнее особенности употребления данного вида доспехов. 1. Пансырь. Источником поступления служилым пансырей была Москва. Снабжение государством служилых доспехом можно назвать одной из особенностей комплектования воинских формирований в Сибири и на Дальнем Востоке. В отличие от Европейской части России, где такие категории служилых людей, как стрельцы, пешие и конные казаки, либо не снабжались государством защитным снаряжением вообще (стрельцы), либо снабжались за свой счет (казаки), все эти же категории служилых, составлявших основные силы сибирских и дальневосточных гарнизонов, видимо, вполне могли рассчитывать на получение государственного доспеха. Столкнувшись с острой необходимостью в защитном вооружении, служилые, осваивающие новые земли, просят его у государства. «Пажалуй, государь, нас холопей своих, вели на тех служилых людей с Москвы своего государева оружья прислать 200 карабинов да 200 пансырев да на пеших охочих людей 300 мушкетов, потому, государь, брацкие мужики воинские многие конные, бывают на боях в куяках и в наручах и в шишаках, а мы, государь, холопи твои, людишка неодежные, пансырей у нас нет…», - просят в 1646 г. в челобитной служилые Верхоленского острога. И.Ю. Москвитин говорит, что для освоения Амурского региона нужно «на меньшую статью тысяча человек, в сбруех, в пансырях или в латах». Принадлежность используемых пансырей государственной казне подчеркивается в документах. Так, это в отписке якутского воеводы в Сибирский приказ за 1646 г. о походе на икережей: «…в тех де, государь, икережских юртах в первом походе взяли… твоей государевы казны пансырь, да лоскутье пансырное, что побиты на Ламе, твои государевы служилые люди». ( В «статейной речи» того же воеводы аманатам брацких людей о тех же событиях написано: «…а того ныне побою у вас кирежей в вашем улусе на погроме сыскан государев пансырь». Пансыри состояли на вооружении служилых людей вплоть до конца XVII в. и их использование было в порядке вещей. Например, в деле о «бунте заморских казаков» против иркутского воеводы Афанасия Савелова в 1696 г. написано: «И Афанасий Бейтон им говорил, чтобы они от города шли прочь, а если не пойдут, и на них де в городе затравлена пушка. И они де, Антошка и товарищи, видя иркуцких служилых людей в собрании с ружьем, и иных в пансырях, пошли от города прочь к дощаникам своим. А пансыря де в то время на нем, Антошке, не было». Однако поставки государством пансырей для служилых людей не могли быть регулярны и достаточны для существующей в них потребности. Часто государственная казна в связи с труднодоступностью и удаленностью осваиваемых земель по нескольку лет не могла обеспечить служилых самым необходимым – огнестрельным оружием, порохом и свинцом, документы сохранили огромное количество просьб о них от служилых людей. На этом фоне говорить о массовой присылке пансырей, да и любого другого защитного вооружения, тем более не приходится. Производство же пансырей непосредственно на месте не могло быть освоено по причине острой нехватки, а то и полного отсутствия в острогах бронников, да и просто кузнецов, доспех некому было не то что сделать, а просто починить. Правда, тут следует отметить, что в Западной Сибири, расположенной ближе к центру, куда и поставки из государственной казны доходили реулярней, и мастеров прислать было проще, видимо, к концу XVII в. удалось либо наладить выпуск собственных пансырей, либо найти источник их приобретения помимо государственной казны. Царский указ от 14 марта 1675 г. предписывал: «…и ныне мы, великий государь, указали, по прежнему нашего, великого государя, указу, в Тоболску, в Томску, и Тоболского и Томского разряду, на Лене в Якуцком, в Илымском, в Даурах, и тех городов и острогов в уездех учинить заказ крепкой тайной, чтоб Русские всяких чинов люди, и служилые, и ясачные, и всякие иноземцы пороху, и свинцу, пищалей, сабель, копей, бердышев, ножей, топоров, пансырей, лат, шишаков, наручей, и никакого ружья, и ратные збруи Калмыком, и Мугалом, и Китайским людем, и Бухарцам, и Башкирцом, и всяким иноземцам нигде не продавали и ни на что не променивали; а пансыри, по нашему великого государя указу, велено в Сибири покупать в нашу государеву казну и присылать к нам, великому государю. А будет кто учинет мимо нашего великого государю указу, что кому заповедное продавать учнет, и за то тем людем чинить жестокое наказанье, а пансыри велеть покупать в нашу, великого государя, казну, а денги давать из тамошних доходов и присылать те пансыри к нам, великому государю, чтоб однолично никто мимо нашие великого государя казны пансырей не продавали, и к Руси не вывозили». Из подобного же указа Верхотурскому воеводе Ф.Г. Хрущеву в июле 1675 г. можно узнать, что уже за 6 лет до этого «в Тоболску и Томском, и Тобольского и Томского разряду в городех» предписывалось купить «сто пансырей самых добрых» на деньги из местных доходов и «…присылати те пансыри к нам, Великому Государю, к Москве». Аналогичные указы издавались вплоть до конца рассматриваемого периода, В 1699 г. тобольским служилым по-прежнему наказывалось «…чтоб ружья, пищали, сабель, и топоров, и ножей, и копей, и пансырей, и никаких доспехов Калмыцким и приезжим Бухарцам ничего не продавали». Из текста этих указов можно предположить, что раз государственная казна сама покупала пансыри в городах, значит они не государственные, а произведены либо в частных мастерских, либо где-то приобретены на стороне, причем в достаточно большом количестве, раз служилые находили возможность их продавать (что следует из указа о запрете этой самой продажи). Ю.С. Худяков и Л.А. Бобров отмечают приобретение русскими служилыми различных видов вооружения (в т.ч и защитного) у «кузнецких сибирских людей» - шорцев, снабжавших оружием также и енисейских кыргизов). Впрочем, подобная ситуация характерна, пожалуй, лишь для городов Западной Сибири, в более отдаленных районах пансырей могло вообще не быть. Так, якутский воевода в 1676 г. отписал на вышеприведенный указ, что «…и в Якутском, государь, остроге, пансырей ни у кого у Русских людей и у иноземцев нет» (ДАИ, 1859. Т. 7. – С. 331). Более доступным, а потому и более распространенным средством защиты служилых служил куяк, данный вид доспеха гораздо чаще упоминается в документах, что позволяет более подробно рассказать о его использовании. 2. Куяк. Основными источниками поступления куяков на вооружение служилым людям были «имание» и покупка их у подвластных «ясачных» иноземцев, а также захват их (куяков) в бою. Особенно четко «мирное» взятие куяков можно увидеть на примере отношений с якутами. В 1676 г. якутский воевода Андрей Барнешлев пишет царю, что «иноземцы, государь, Якуты и Тунгусы, куяки и палмы, и копья, и топоры, и ножи сами делают, и для твоих государевых служеб у Якутов в твою, великого государя, казну служилым людям куяки емлют». В 1679 г. Фома Бибиков отправил из Якутска «на Охоту реку на выручку, летним путем, через гору, служилых людей Филку Щербатова с товарищи, 60 человек на лошадях, в куяках, а те де куяки взяты у ясашных окологородных иноземцев у якутов». Якут Тюбяка в допросе о причастности его к восстанию якутов и убийству служилых людей в 1676 г. доказывал свою непричастность тем, что «как де из города приехали в зимовье Василей Котовский с товарыщи по изменника по Балтугу, и он де, Тюбяка, дал им свои три куяка и лошади, да с ними ж на того изменника послал родников своих пяти человек». Определенная часть попадала к служилым людям в виде трофея. В 1680 г. Данило Загрязный отписал из Красноярского острога: «…а как приходили воинские люди под Красноярской и к городу приступали в два приходы, четырежды приступы были; и милостию Божию и великого государя царя… многие над ними поиски учинили, многих с города из пушек и из мушкетов побили, и на вылазках из пищалей и из луков перестреляли и переранили, и копьями скололи и саблями и сулемами порубили, и пики, и копья, и сулемы у них воров и изменников у многих отымали и убитых воров и изменников куяки и шишаки и бумажники сымали». Служилые отряда Ивана Курбатова, в 1645 г. воевавшие с бурятами, захватили в «первом походе 30 баб, в том числе икережского князца Бурина жена, да 18 робенков, да 11 куяков, 8 шеломов, 7-ры наручи…». В 1676 г. служилые, подавлявшие бунт якутов отписали: «…да взяли тут в полон двух человек дядей его с детми, и с холопи, девять человек, да отбили у него пятдесят лошадей да четыре куяка, и из тех лошадей я, Василей с товарыщи, отдали Якуту Туругаю шесть лошадей, а достальные лошади и куяки розделили по себе». При нехватке защитного вооружения все трофейное могло изыматься в государственную казну. В 1646 г. изьятие захваченных у бурят куяков вызвало в Верхоленском остроге бунт: «…и как пришед в острог скот и живот, кони и коровы розделили и куяки почали имать на государя, и те ж промышленные люди… почали кричать, что то де заводы Курбатковы, он де у нас куяки отнимает». Из вышеприведенного примера видно, что служилые очень ценили наличие куяка в комплекте своего вооружения, что объясняется довольно высокими боевыми свойствами, которыми он обладал, являясь надежной защитой от холодного оружия и, что самое важное, стрел. Яркое этому подтверждение можно увидеть в документах. Вот как описываются действия Стеньки Лаврентьева в бою с восставшими якутами в 1676 г.: «Василей, взяв его, Стенку да Евсютку Аргунова да Якуты Бугынаса да Тогурая Трекова, гнались за теми изменниками с товарыщи семеры сутки, и сугнал де того Балтугу да брата его Байгу наперед он Стенка один, и они де по нем стреляли и стрелы де их приходили в него в куяк, и он де Стенка боронясь смерти Байгу копьем в спину ранил и лошадь под ним подстрелил…», далее пишется, что Стенька один догнал второго изменника и тот «учал по ним Стенке стрелять же и убить его не мог, что на нем Стенке был куяк, и лошадь под ним Стенкою ранил».

Защитное вооружение часть 3

Выдерживал куяк и выстрел из старой пищали. Верхоленские служилые в челобитной 1646 г. жаловались, что «и с своих худых пищаленок их брацких Куяков не пробиваем, а у ково есть у нас нарочитые пищали, те их и побивают, а ис худых ничево им не учинить». Куяк служил символом защиты, готовности к отражению атаки. Осажденный бурятами в 1645 г. в Верхоленском остроге Курбат Иванов пишет, что «служилые де люди седат запершиеся, и в куяках в остроге». Численность куяков на вооружении отрядов служилых нельзя привести к общему знаменателю: в каких-то случаях она была очень высока, в каких-то ничтожно мала. Так, в 1652 г. казаки Хабарова, осажденные манчжурами в Ачанском острожке, вышли на вылазку в количестве 156 человек в куяках и с саблями, отряд боярского сына В. Котовского и десятника М. Аргунова из 23 служилых людей и 53 «союзных» якутов был практически поголовно снабжен куяками (интересно, что из Якутского острога отряд из 13 человека вышел без доспехов, их вместе с прибавкой людьми они получили в Вилюйском зимовье от казачьего десятника Микиты Савина, который «в подмог на прибавку казаков семь человек, да Якутов дал разных волостей сорок человек, да ему ж Василью дал двадцать куяков ратной одежди». Напротив, по «Росписи иркуцким и балаганским служилым и промышленным людям кому быть на службе великих государей за Байкалом морем Ыльинской слободе в полку стольника и полковника Федора Исаевича Скрипицына» в 1688 г. на 75 человек было только «три человека с куяки», среди описи имущества убитых в различных походах служилых и промышленных людей одного только «промышленного Матюшку Медника убили в куяке, и куяк у него унесли Юкагиры», у остальных из имущества была, как правило, одна пищаль, среди описи оружия Селенгинского острога 1700 г. из защитного вооружения значится только «мунгальские ветхие куяк с наполником да шишак». Жалобы на отсутствие доспехов не редкость: «…войною идти не в мочь, потому что за малолюдством, а пансырей и куяков и пороху и свинцу нет» (просьба казачьего десятника Микиты Савина якутскому воеводе А.А. Барнешлеву из Вилюйского зимовья в 1676 г.), «…а ныне в Зашиверском острожке великих государей в казне сетей неводных и прядена для аманатского корму и оружья, пищалей, и свинцу, и пороху, и одежъ, куяков и пансырей, и котлов и всяких товаров нет да взять негде» (просьба боярского сына Козьмы Лоншакова якутскому воеводе Ивану Голенищеву-Кутузову из Зашиверского острога в 1668 г.), «воевода Андрей Афанасьевич послал бы к нам на выручку в Охотский острожек казаков наскоро, и пороху, и свинцу, и мушкетов, и куяков, чтоб нам, сидячи в Охотском, голодною смертию не помереть и побитым не быть» (просьба приказного Петра Ярышкина якутскому воеводе А.А. Барнешлеву из Охотского острога в 1678 г.). Информация о численности защитного вооружения у того или иного противника могла влиять на исход боевых действий. Так, якут Балтуга, поднимавший восстание 1676 г., склоняя на свою сторону глав других родов, говорил, что у него «пятдесят человек в куяках и с копьи», тогда как в реальности у него было 7 куяков на 70 человек. Его отряд был деморализован и распался, получив информацию, что из Якуцкого острога на войну с ним вышло «двести пятдесят человек с оружием и с копьи, а сто человек в куяках», тогда как на самом деле отряд состоял из 23 служилых и 53 якутов, правда, все из которых действительно имели куяки. Также следует сказать, что воеводы, «прибирая» воинов из «подъясачных» им народностей, требовали наличия у них защитного вооружения. Например, в указе 1688 г. о приведении в Иркутск 150 вооруженных бурят сказано: «…собрав в тех во всех родех и улусах брацких людей тотчас с коньми и с ружьем саадаки и с куяки и панцири». Таким образом, подводя итог можно сделать следующие выводы: 1. Вплоть до конца XVII в. служилыми людьми Сибири и Дальнего Востока активно использовалось защитное вооружение в связи с необходимостью вступать в рукопашный бой во время выполнения различных боевых задач и эффективным применением лука и стрел почти всеми противниками, с которыми им приходилось сталкиваться. 2. Государство осознавало острую необходимость в использовании служилыми людьми, осваивающими новые земли, защитного вооружения, всю его важность для них и пыталось обеспечить им служилых, причем те категории, которые в европейской части России из государственной казны вооружения не получали. 3. Основными видами употреблявшегося оборонительного вооружения были пансырь и куяк. 4. Пансырями служилых обеспечивало государство, однако это обеспечение видимо не было массовым и не носило регулярного характера, районы, расположенные ближе к центру (Западная Сибирь) обеспечивались лучше, отдаленные (Якутия, Даурия) хуже или вообще не обеспечивались. 5. Более доступным и эффективным видом защитного вооружения, употреблявшимся служилыми, был куяк, приобретаемый или захватываемый у сибирских и дальневосточных народностей, широко практиковавших этот тип доспеха в своем военном деле. Куяки в значительной мере компенсировали недотаток в поставках доспехов государством. Вопрос об использовании служилыми людьми Сибири и Дальнего Востока защитного вооружения, требует дальнейшего изучения с использованием материалов документальных источников, иллюстративного материала, а также предметов защитного вооружения, находящихся в фондах музеев.

Публикуемый ниже документ был создан в связи с нападением в 1631 г. запорожских казаков («черкас») на белгородскую станицу атамана Григория Койдалова.
Подробный перечень потерянного имущества мог быть составлен как с целью компенсировать эту потерю оставшимся в живых станичникам, так и с дипломатическими целями — предъявить претензии к литовской стороне и потребовать возмещения либо сыска пограбленного, в первую очередь, лошадей (для чего они перечислены с указанием масти).
Перечень показывает, во-первых, штат дозорного отряда.
Он состоял из атамана, шести ездоков и двух вожей. Ездоки, судя по наказам еще 1571 г., должны были попарно разъезжать по сторонам движения станицы, выискивая следы противника и осматривая горизонт; обязанностью вожей, исходя из их наименования, являлось доскональное знание местности и всего маршрута движения — чтобы отряд не сбивался с указанного ему маршрута. Впрочем, по наказу 1623 г. при каждой станице в качестве старшего чина обязан был находиться белгородский «станичный» сын боярский, которого на сей раз по каким-то причинам в ее составе не оказалось.

Снаряжение всех бойцов было единообразным, хорошо приспособленным для действий в степи.
Каждый имел пару добрых лошадей, чтобы выдерживать длительное преследование. На ночь коней стреножили, для чего имелись специальные ремни-«треноги»; для ловли и связывания пленников или лошадей у каждого было по два аркана.
Вооружение состояло из пищали (ружья) и сабли. Обычно русские всадники того времени были вооружены так называемыми «завесными пищалями» — относительно короткими ружьями, с замками, как правило, ударно-кремневого типа («русскими»). Для удобства обращения они снабжались погонными ремнями («завесами»). По параметрам такие пищали были близки коротким ружьям европейских аркебузиров.
Но станичники могли иметь и более эффективное оружие, излюбленное русскими и запорожскими казаками — «турки» или «янычарки». Они представляли собой адаптацию трофейных турецких ружей: с длинным стволом (110–112 см), небольшого калибра (11–13 мм), снабженные ударно-кремневым замком средиземноморского типа («микелет») или уже русским (или «казачьим») замком. Подобные ружья, но богато украшенные и со стволами из дамасской стали, изготовлялись также в Москве, под обозначением «казачьи пищали».
В сумках станичники везли свое нехитрое мелкое имущество («борошню»), запас продовольствия и, возможно, корма для лошадей.
Одевались они в кафтаны из неокрашенного домотканого «сермяжного» сукна: термин «зипун» означал, что кафтаны эти служили нижней одеждой под теплый «кожан» и надевались непосредственно на рубаху.
От дождя бойцы укрывались столь же грубым плащом — «епанчой» (валяной или абинковой), а от холода — «кожаном» (овчинный полушубок, не покрытый сукном).
С одной стороны, эта одежда прекрасно отвечала погодным условиям степной поездки, а с другой — не выдавала издалека во всаднике «московского человека», поскольку таким же образом выглядели в Поле и татары, и русские или украинские вольные казаки.
Можно предположить, что перед нами — перечень стандартного снаряжения русских станичников XVI – XVII вв.
Стоит отметить еще и традиционный способ, которым бойцы дозора смогли в данном случае оторваться от своих преследователей: они доскакали до ближайших густых зарослей и бросили на опушке своих лошадей со всем снаряжением, уйдя пешими в лес. В таких обстоятельствах противник, будь то татары или черкасы, не рисковал продолжать преследование пешком и довольствовался брошенной добычей.

1631 г., мая 8 — Отписка белгородского воеводы Я. Дашкова о погроме черкасами белгородской станицы атамана Г. Койдалова с приложением перечня имущества, отбитого у станичников. / Л. 292 /

Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Якушко Дашков челом бьёт.
В нынешнем, Государь, в 139-м году маия в 4 день по твоему государеву царёву и великого князя всеа Русии указу послал я из Белагорода белагородца станичного атамана Григорья Коидалова с товарыщи девяти человек в станицу по Муравскому шляху к урочи- / Л. 292а / щам к верх Орели и Сомаре.
И маия,
Государь, в 8 день пришли в Белгород ездаки Васька Демшинской, Паршик Овдокимов, вож Ивашка Болховитин, а в роспросе мне, холопу твоему, сказали:
В нынешнем в 139-м году посланы они были из Белагорода в станицу по Муравскому шляху к урочищу к верх Орели и Самари станичным атаманом з Григорьем Койдаловым маия в 6 день. Едут они к своему урочищу, и как будут на речки на Удах, от Белагорода верст с шестьдесят, и тут де их громили черкасы: дву человек ездоков – Есю Кузьмина да Ивашку Безпорточного – убили до смерти, а их, дву человек, Ваську да Паршика, раненых покинули замертва. Васька ранен из пи- / Л. 293 / щали по груди и по левой стороне, пулька навылет, Паршик ранен: тят саблею по левому плечю, а вожа Ивашка, ограбя, бив, покинули замертва.
И мая ж, Государь, в 11 день пришли в Белгород атаман Григорей Койдалов да ездоки Ивашка Киреив, Моксим Корнитцкой, вож Осип Рыболов.
А в роспросе мне, холопу твоему, сказали: как де громили их черкасы, и они де, з гоньбы отбыв лошедей, отошли на лес пеши на речку на Уды.
А что, Государь, у атамана Григорья Койдалова с товарыщи на том погроме взято лошедей и служилые рухледи, и я, холоп твои, тому роспись послал к тебе, Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве, подклея под сю отписку. / Л. 294 /
Роспись, что у ково взяли черкасы лошедей и служивой рухледи.
У атамана у Григорья Койдалова: конь бур, конь рыж с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, епонча, сумки, пищаль; у ездоков:
у Васька Демшинского: конь каур да конь гнед с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, епонча, сумки, пищаль, сабля, зипун сермяжнай, кожан;
у Паршика Овдокимова: конь игрень, кобыла ногайская совраса с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, епонча, сумки, пищаль, сабля, зипун сермяжнай, кожан;
у Ивашка Киреива: конь рыж, конь чал с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча, пищаль;
у Моксимко Корнитцкого: конь гнед, мерин голуб с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча, пищаль;
у побитых:
у Еси Кузьмина: конь бур, мерин рыж с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча, пищаль, сабля; / Л. 295 / у Ивашка Беспорточного: конь гнед, кобыла ногайская совраса с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча, пищаль, сабля.
У вожей:
у Ивашка Болховитина: конь гнед, мерин карь с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча*, пищаль, сабля, зипун серяжнай;
у Восипка Рыболова: конь бур, мерин гнед с седлы и с уздами, две треноги, два оркана, сумки, епонча, пищаль.

РГАДА. Фонд 210. Столбцы Белгородского стола. № 25. Л. 292–295. Примечание: *слово написано дважды.

Курбатов О.А. Атаман, ездоки и вожи: станица русских пограничников 1630-х гг.

1907 47 о личном оружии офицеров

Выписка из Приказа по Военному Ведомству № 125 .1., г. Санкт-Петербург, мая 27 дня 1895 года «О вновь вводимом казачьем конном снаряжении»

"37. Нагайка (плеть) для всех казачьих войск, кроме кавказских, состоит из:
а) плетенки, б) деревянной рукоятки, в) ремешка, оплетающего рукоятку,
г) петли для надевания на руку.

Плетенка делается из двух сыромятных ремней, шириною около 1/2 вершка (22 мм) разрезанных на узкие полоски, сплетая их между собою для образования плетенки 1/4 верш. (11мм) в диаметре. Не разрезанные концы этих ремней, сложенные вместе, служат для прикрепления плетенки к рукоятке сыромятным ремешком, около 1/8 верш. (5,5мм) толщиною и такой длины, чтобы он, привязав 9 оборотами плетенку к рукоятке, имел бы свободный конец, достаточный для обматывания всей рукоятки до петли надеваемой на руку.

Рукоятка березовая, или другого какого-либо твердого дерева, делается в ¼ верш. толщиною и около 10 верш. (44см) длиною. На противоположном конце рукоятки, на 11/2 верш. (66мм) от конца, сквозь отверстие, просверленное в дереве продевается сыромятный ремешок, около 1/8 верш. (5-6мм) ширины и около 8 верш. (35-36см) длины, концы коего связываются и образуют петлю для надевания на руку всадника.

Плечевой ремень сыромятной кожи, длиною около 2 арш. 8 верш. (178см) и шириною — 3/16-1/4 верш. (8-11мм) одним концом, посредством сделанного на нем разреза, скрепляется с петлей, надеваемой па руку; другой конец ремня складывается вдвое и связывается с ремнем плоским узлом, на расстоянии 6 верш (26см), от другого конца привязанного к рукоятке, образуя таким образом петлю, длиною около 1 арш. (71см), которая надевается на плечо всадника."

www.cossacksmuseum.org/kinjal/ctai/cttau.html

Лекция

«Холодное оружие казаков»

Сегодня я хочу рассказать вам о холодном оружии Кубанских казаков.

Дело в том, что углубленное изучение казачьего оружия, а также восстановление казачьей техники фехтования - является одним из приоритетных направлений деятельности нашего музея. Изучение истории оружия интересно с разных точек зрения. Во-первых, это развитие конструктивной мысли и технических решений, связанных с изменениями военного искусства, технологий вобравшее в себя опыт многочисленных войн в которых участвовали казаки. Во вторых это удивительное произведение ювелирного искусства ведь казаки украшали свое оружие, не смотря на недовольство начальства вплоть до полного запрета казачества во уже времена Советского союза. В-третьих, это отражение духовной культуры своего времени, что обусловлено идеологическим и сакральным смыслом оружия.

Казаки высоко ценили холодное оружие. Недаром гербом донских казаков был… полуголый казак, сидящий на бочке с вином который пропил все кроме сабли (шаблюки). По легенде в свой приезд в казачью столицу Дона – Черкасск в 1704 году царь Петр I, проходя по торговой площади города, увидел любопытнейшую картину. На огромной пустой бочке из-под вина сидел совершенно голый казак, но при ружье и шашке. Царь спросил у казака, почему тот голый сидит. Казак ответил, что одежду пропил. «А почему ты не пропил шашку?» – спросил Петр. «Шашка, как и мать, одна, – ответил казак. – Только она одна является моей защитницей и той земли, на которой я живу. Эту шашку, я ни за какие деньги не пропью! С ней я и службу царскую отбуду, и шелковую рубаху добуду!» Петру Первому понравился ответ. Вскоре древний казачий герб «Олень пронзен стрелою» царем был отменен, а вместо него введен новый – «голый, но вооруженный казак, гордо сидящий на бочке». Герб этот был в войске почти сто лет.

Основным источником поступления оружия являлись военные трофеи – казаки просто снимали понравившееся с убитых врагов, поэтому оружие казаков характерно для местности их проживания в целом. Запорожские казаки – православные воины находились во враждебном окружении. С одной стороны их окружали враги поляки-католики которые считали казаков бандитами устраивали карательные экспедиции на казачьи земли, которые по своей сути являлись теми же набегами . С другой были крымские татары на половину мусульмане на половину язычники, которые совершали постоянные набеги, жгли, грабили и уводили в плен население поланок. С третьей стороны были турки – мусульмане мощнейшая на тот момент оттоманская империя, которой очень не нравилось присутствие независимой православной республики на своих границах. Османская империя прикладывала все силы, чтоб сначала переманить казаков на свою сторону и обратить их в мусульманство, а когда стало понятно, что это не возможно решила просто уничтожить Сичь. Поэтому казакам постоянно приходилось совершать упреждающие удары по всем направлениям – постоянно ходить в военные походы отбивать пленных и награбленное добро. Естественно из этих походов привозилась военная добыча, значительную часть ее составляло трофейное оружие.

После разгона сечи Екатериной II образовалось Войско верных казаков запорожских (прародитель ККВ). Представляло оно из себя очень пеструю картину и имело абсолютно разное вооружение, начиная от такого анахронизма.… Как клевец сделанный из полвины кости лошадиной челюсти, примотанной жилами к деревянной ручке. Такая, казалось бы, незатейливая конструкция при сравнительно не сильном ударе способна проломить голову физически крепкому и здоровому мужчине. А история ее идет с библейских времен, помните, как Самсон побивал филистимлян ослиной челюстью. Так вот это она оружие, просуществовавшее столько лет практически без изменений. Заканчивая польскими саблями с Золингенским и Толедским клинками, которые с легкостью перерубали кованый гвоздь и не теряли заточку на столько, что ими можно было бриться или сверхлегкими персидскими шамширами сделанными из литого индийского булата – Вутса, технические характеристики которого такие как режущие свойства до сих пор остаются не превзойденными. Современные композитные сплавы на основе титана и карбида вольфрама очень близко подошли к таким характеристикам, но превзойти литой булат не смогли.

Еще один немало важный фактор, влияющий на характер оружия это местность, в которой жили казаки, и где им приходилось воевать. Это была открытая местность – степь, где в конном строю предпочтительно использовалась пика и не только казаками, но и практически всеми конными подразделениями европейских армий. Дело в том, что пика гораздо длиннее сабли и, следовательно, нанести поражение ей можно значительно раньше в бою это преимущество оказывалось решающем. После переселения на Кубань казаки поначалу при встречах с местным населением использовали пику или ее укороченный вариант коротень это было вполне удобно, так как казаки жили в степной части нашего края. В последствии когда ситуация изменилась и началось продвижение в горы пика отходит на второй план потому что в условиях кавказских гор с их бурной а под час и непроходимой растительностью применение пики становиться затруднительным и малоэффективным. Невозможно развернуться с длинной, 3-х метровой, пикой не задев деревья, кустарники или лианы, что ведет к потере времени, а зачастую и жизни.

Приведу вам один факт всем известно, что казаки не добивали раненых врагов, а брали их в плен, затем лечили и продавали обратно или заставляли отработать определенное время, а потом отпускали. Так вот черкесы отказывались выкупать своих собратьев не зависимо от того был ли это князь ПШИ или свободный воин Уорк неважно если тот был ранен пикой у черкесов это считалось страшным позором. Черкесы пику за оружие не признавали. И презрительно отзывались о казаках вооруженных пиками – смотри камыш идет! Естественно такое положение не могло оставаться надолго, и в 1828 году пика, как табельное оружие была отменена.

Тогда на первый план в вооружении Кубанских казаков выходит Шашка, которая буквально через 50 лет станет одним из основных видов холодного оружия Российской империи, вытеснив сабли, клычи, пехотные тесаки и т.п. Шашка была на вооружении почти всех родов войск. Ей были вооружены даже артиллеристы(!) во время русско-японской войны. Шашку приняло на вооружение и советское командование в 20 - е годы немного видоизменив и утяжелив. Хотя многие бойцы не переставали пользоваться и шашками старых образцов, убрав с них царскую символику. Автору приходилось видеть офицерские шашки с затертым вензелем императора и выцарапанной вместо него советской символикой. Или более поздние варианты, где советская символика была выполнена в виде серебряных окладов на рукояти и приборе ножен и даже клейм на клинках шашек и кинжалов. Впоследствии такое самоуправство было запрещено. Шашка стала утрачивать свой смысл как боевое оружие с введением легкого автоматического оружия и падением значения кавалерии. Отпала необходимость вступать в рукопашную схватку с противником. Несмотря на это даже сейчас шашка стоит на вооружении Российской армии и является атрибутом парадной формы и наградным оружием.

Так что же такое казачья шашка, откуда она взялась?
Есть несколько мнений на этот счет:
1 Шашка была придумана черкесами и изначальное ее название сэшхуэ или шашкец что в переводе означает большой нож и использовалась для рубки виноградной лозы и мелкого хвороста
2 Шашка была придумана ногайскими татарами, и изначальное ее название шаш, что в переводе означает плоский вертел типа широкого шампура и изначально использовался для протыкания мяса и жарки на углях. Мясо же в переводе произносится как лык отсюда и пошло название шашлык, что дословно означает мясо на вертеле.
3 Шашка была изобретена гребенскими казаками при переделке длинных кавалерийских сабель достигавших 1,5 в длину под горные условия ведения боя и изначально являлась творческой переработкой наследия предков и боевым оружием
4 Шашка была изобретена в Египте во время династии мамлюков, также являлась боевым оружием

Я озвучил только наиболее правдоподобные, на мой взгляд, версии, опустив совсем фантастические, у каждой из них есть свои сильные и слабые стороны, к сожалению, формат данной лекции не позволяет мне остановиться на разборе этих версий подробно. Хочу заметить что точного и однозначного ответа на вопрос о происхождении шашки до сих пор нет.

Чем же шашка отличается от сабли и в чем ее преимущества:

Первое отличие эфес, который состоит только рукояти, то есть не крестовины не перекрестья ни защитной дужки на казачьей шашке никогда не было. Роль упора выполнял клинок как это показано на слайде, а защитного приспособления нет, это значительно облегчает эфес.

Вторая особенность раздваивающаяся головка рукояти ухи и гусек повторяет форму шарнира человеческого сустава необходим для специального казачьего хвата «за гусек», который позволяет наносить более мощные удары за счет удлинения вектора приложения силы.

Но главное конструктивное отличие в шашке заключается удачных весовых пропорциях. Благодаря легкому эфесу центр тяжести а, следовательно, и точка удара (слайд) располагается ближе к боевому концу клинка, тем самым оружие по своему действию, как бы удлиняется, а благодаря малому изгибу клинка, шашкой можно наносить очень быстрые рубящие удары в обе стороны.

Четвёртое отличие заключалось в так называемых «колчанных ножнах». Главная особенность заключается в том, что они закрывают рукоятку шашки, тем самым предохраняя ее, оставляя снаружи только гусёк. В ножнах фиксируется лишь боевой конец шашки. Эта особенность имела как свои плюсы, так и свои минусы. С одной стороны такая конструкция способствовало попадание влаги внутрь ножен, и шашка ржавела, окисляясь под действием этой воды, её приходилось всё время смазывать и протирать. Но зато такая конструкция ножен позволяла гораздо быстрее, чем из обычных ножен, выхватить шашку и разрубить противника одним ударом. Это можно сделать одной рукой подбив, гусек шашки мизинцем. Если правильно выполнить элемент шашка выскакивает сама и ложиться в руку для удара, который осуществляется на одном движении. Такое преимущество в тех не простых условиях было решающим. Казаки смирялись с необходимостью протирать свою шашку, только ради возможности её скорейшего извлечения из ножен, потому что от этого зависела их жизнь. Никакие запреты начальства не помогли изжить колчанные ножны. В конечном итоге командованию пришлось смириться с их существованием, и они появились на уставной шашке казачьей образца 1904 года. Далее на шашке кавказского образца 1913 года.

Пятым и заключительным отличием являлась форма подвеса: шашка носилась на плечевой портупее лезвием к себе, что облегчало её переноску, так как позволяло убирать её за спину на марше, а так же быстрее извлекать её и наносить молниеносный и сокрушительный удар. Форма подвеса лезвием к себе была известна казакам задолго до переселения на Кубань. Так запорожцы носили сабли все дело в скорости извлечения оружия.

Выдающиеся свойства шашки не могли остаться незамеченными командованием царской армии, и уже в 1834 году появилась первая уставная шашка азиатского образца, которая имела множество недочётов и не была принята казаками и использовалась в основном драгунскими частями. Самым главным недостатком этой шашки было отсутствие упора под палец, но имела очень хорошую сталь клинка и, не смотря на свои недостатки, использовалась до 1917 года в некоторых частях. Недостатки конструкции отчасти были устранены казачьей шашки 1838 года. Эта шашка была присвоена чинам всех казачьих частей за исключением кавказского и сибирского казачьих войск. В основном кубанские казаки пользовались, так называемой шашкой образца 1904 года ещё в конце 1850 года начались поставки линейному казачьему войску шашек кавказского типа. Клинок имел незначительную кривизну и три узких долы вдоль обуха. Клинки этих шашек производились в Германии известным оружейником Танером. Образец этот был разработан в кавказском казачьем войске и утверждён графом генерал-адъютантом Евдокимовым. В конце 50-х начале 60-х годов на Кубань начали поставляться такие же клинки Златоустовской оружейной фабрики. Эти клинки были более высокого качества и при испытаниях прорубили немецкий на 1/3. После этого немецкие клинки на Кубань не поставлялись. В 1893 году особая комиссия ККВ выработала новые образцы шашки и кинжала, прошедшие в течение нескольких лет ряд испытаний результатом которых стало появление в кубанском войске ещё одного образца шашки, который был объявлен в приказе по военному ведомству № 133 от 13 марта 1904 года. Шашка образца 1904 года использовалась до конца Второй Мировой войны.

Вторым по значимости оружием казака был кинжал. Казачий кинжал бывает двух видов прямой – кама и кривой – бебут. Кинжал казаков имеет многотысячелетнюю историю, его предшественниками были кобанский бронзовый кинжал потом скифский акинак, кавказская кама и как завершение кинжал ККВ образца 1904 года. Кавказский кинжал являет собой уникальный образец вооружения. Устройство его клинка за счёт наличия утолщения - елмани в передней боевой части, обеспечивает удобное фехтование кинжалом, как на рубку, так и на укол. Своеобразное устройство рукояти делает возможным парирование ударов шашки обратным хватом с молниеносным переходом в контратаку. Кавказские кинжалы встречаются самых разных видов и разных размеров, начиная от 50-70 см чеченских кинжалов простолюдинов, которые больше похожи на прямой одноручный меч, заканчивая 20-25 см кинжалами грузинской знати, которые более походят на ювелирное украшение, нежели на боевое оружие или 15-20 см женский кинжал без заточки лезвия зато с каналами для нанесения яда. У Кубанских казаков было всего два уставных кинжала: это кинжал ЧКВ (утверждённый 1 ноября 1840 года) и ККВ 1904 года. Кинжал ЧКВ очень понравился казакам своей формой. Настолько что после прекращения их выпуска казаки обрезали рукоять кавказских кинжалов на подобие ЧКВ, это практиковалось вплоть до революции. Дело в том что такая форма рукояти позволяет надежно фиксировать кинжал, особым хватом конец рукояти упирается в ладонь а сама рукоять пропускается между средним и безымянным пальцем (наподобие берется свинокол). Оружие как бы удлиняется, что дает возможность наносить сильные колющие удары раньше противника. Бебут больше нравился пластунам из-за своего размера (60 см.) и кривизны им было удобно работать в пешем строю. В основном же казаки пользовались трофейными кинжалами, которые они отбирали у противника. Произвольный кавказский кинжал и сейчас является частью казачьей формы.

Третьим оружием казака был засапожный нож – стилет, это было оружие последнего шанса, его носили в голенище сапога и использовали только в крайнем случае. Он представлял собой тонкий нож, а чаще обломанный штык один конец которого был обмотан тряпкой или куском кожи, он годился только на один укол и не редко спасал жизнь казаку.

Ещё одним оружием для казака был посошок, он представлял собой небольшую палку с одной стороны, которой был крючок и раздвоение с другой стороны – было железное остриё. Это оружие использовалось как вспомогательное пластунами горных бригад. Посошок служил одновременно альпенштоком и подставкой типа «сошки» фиксирующее ружьё во время стрельбы. Но в случае необходимости мог быть использован как колющее оружие, чем неоднократно спасал казаков при рукопашной схватке. Что интересно использовался как казаками, так и горцами. Посошок практически прекратил своё существование с появлением скорострельных видов оружия.

Нельзя также не упомянуть нагайку, которая в строгом смысле этого слова оружием не являлась, а являлась скорее вспомогательным средством. Поэтому в формате данной лекции рассматривать ее историю мы не будем. И использовалась нагайка, когда казак не хотел убивать своего противника, а хотел слегка проучить. Для разгона демонстрантов, хулиганов, дебоширов и прочих охранно-полицейских функций которые выполняло казачество.

В заключение лекции хочется подвести итог вышесказанному.

Итак, казаки, были воинами от рождения по своей сути. Как и положено воинам, а не солдатам, не имели жесткой регламентации в оружии, пользовались таким оружием, которое было им более всего удобно в данный момент конкретному казаку для решения конкретной задачи. Главным оружием казака были не винтовки или пушки, а несгибаемый казачий дух, его вера и воля к победе. Малодушие для казака считалась позором, а трусость до начала XIX века наказывалась смертной казнью. При всей кажущейся разгульности и своенравности казаки искренне верили в Бога. Это давало им ту силу и крепость духа, которая помогала им совершать необыкновенные поступки, сейчас кажущиеся невозможными. Казак был оружием сам по себе независимо от того какие инструменты он использовал.

Как иллюстрацию хочу привести вам рассказ председателя совета стариков ККВ Павла Захаровича Фролова По старинным казачьим традициям перед началом боя в месте сосредоточения служился молебен, а при выходе на рубеж атаки при первом выстреле или разрыве снаряда старший подавал команду «на молитву шапки долой!». Казаки снимали папахи, осеняли себя крестным знамением и читал молитву. В руци Твои Боже передаю дух мой. Ты мя благослови, Ты ж мя помилуй и живот вечный даруй. С этого момента собственная жизнь его больше не заботила, он полностью передавал ее воле Божьей. И его главным назначением, как православного воина становилось: как можно быстрее сблизиться с противником, и нанести ему максимальный урон.

В годы русско-японской войны казачий разъезд в составе одного урядника и восьми казаков при выезде из одной китайской деревни увидели, как разворачивается японский кавалеристский эскадрон из 200 всадников. Урядник подает команду - на молитву, шапки долой! после короткой молитвы девять казаков сверкая шашками, кинулись на эскадрон японцев. От неожиданной дерзости японцы испугались, повернули коней и бросились на утек. Казаки преследовали убегавших японцев и многих порубили шашками, каждый захватил по одному японцу с конем и оружием, не многим японцам тогда удалось сбежать. Этот случай показывает что казак, не редко не задумываясь, бросается на верную смерть и только благодаря своей дерзости побеждает. На этом я хочу с вами попрощаться пожелать вам здоровья, бодрости духа и успехов в учебе.

Директор музея казачества

Якбаров А.В.

Кислинский
"Русское холоднре оружие 18-20 века"
том. 1

То же
том 2

1909 год

Было найдено в сторожевом казачье селе. Думаю что это самодельное копье. Возможно ошибаюсь.

Посмотрите на 8 странице. Это казачья пика ?

Кто-нибудь может помочь расшифровать надпись на шашке "Л. Г. К. ГР. ПОЛКЪ"?

Добавлю. Шашка наша, сибирская. Там же, с другой стороны, на ручке Аббревиатура "СКВ" и "1874"